Ульдред пришел в твердыню Кинлох в крайне взвинченном состоянии. Сначала, еще перед битвой при Остагаре, он сильно повздорил с преподобной матерью на предмет необходимости применения магии крови в бою. Сам маг утверждал, что крайние обстоятельства требуют крайних мер, поэтому применение запретной магии необходимо. Преподобная мать же делала упор на то, что запретная магия проклята Создателем, что именно она явилась причиной первого Мора и что в таком случае придется отбиваться не только от орды, но и от рвущих через прорехи в Завесе демонов. Словом, тогда к соглашению они так и не смогли прийти, так как к столу, где стояли король и тейрн Логейн, подошел новопосвященный Серый Страж, и началось обсуждение тактики.

После масла в огонь подлил разговор с регентом Логейном, который в обмен на лояльность обещал освободить магов от Церкви. Поскольку сам Ульдред принадлежал к наиболее радикальной фракции Круга — либертарианцам, желающим полного освобождения от надзора Церкви, — предложение регента было более чем заманчивым. Памятуя о том, что в Круге его фракция занимает довольно заметную долю, необходимо было убедить эквитарианцев, к которым принадлежали Первый чародей и старшая чародейка Винн, что отделение необходимо. Про лоялистов он даже не вспоминал: эти цепные дворняги Церкви никогда не примут его точку зрения. Изоляционистам тоже должна понравиться его идея, но вот эта фракция довольно маленькая, и на ее поддержку рассчитывать не стоит.

Когда маг прошел на первый этаж башни, его остановил рыцарь-командор Грегор — глава здешних храмовников.
— Ульдред, в чем дело? — обеспокоенно произнес он. — Клянусь дыханьем Создателя, на тебе лица нет.
— Не сейчас, Грегор, — отрезал маг. — Объясню позже, сейчас пошли своих бойцов оповестить всех, прошедших Истязание, что я жду их в зале собраний.
— Хорошо, я передам им.

Однако рыцарь-командор не думал просто так оставлять собрание такого количества магов. Как показывает история, такие собрания слишком часто заканчивались восстанием. Об этом говорит то, что за последние восемьсот лет целых семнадцать раз было применено Право Уничтожения. Поэтому он подозвал своего рыцаря-капитана и сказал:
— Каллен, бери небольшой отряд и отправляйся на собрание. Ульдред мне не нравится.
— Будет сделано, рыцарь-командор.
С этими словами Каллен пошел на четвертый этаж, где располагались комнаты храмовников. Когда рыцарь-капитан ушел, Грегор подозвал храмовников на первом этаже и сказал:
— Бойцы, будьте бдительны. Похоже, над Кругом навис незримый меч. Чует мое сердце, на собрании что-то произойдет. Ульдред слишком нелюдим даже для себя самого.
— Сэр, может, запретить собрание? — спросил один из храмовников.
— Это был бы простейший вариант, но это может толкнуть против нас даже таких умеренных магов, как Винн и Ирвинг. Я уже отправил Каллена следить за собранием, поэтому кто-то из вас должен оповестить магов о собрании.

Когда все маги собрались в зале, Ульдред оглядел собравшихся и начал:
— Я только что был в королевском дворце в Денериме. У нас появился прекрасный шанс наконец-то освободиться от надзора Церкви. Регент Логейн обещает даровать нам свободу в обмен на поддержку.
— Освободиться от Церкви? — воскликнул один из представителей лоялистов. — Это безумие! Только Церковь и храмовники могут справиться с этим нашим проклятьем. Ульдред, вспомни, из-за чего начались Моры.
— Освободиться? — сказал Ниалл — представитель изоляционистов. — Что ж, тогда, возможно, нам удастся организовать свое поселение подальше от других людей.
— Поддержать Логейна? — нахмурилась Винн — одна из старших представителей эквитарианцев. — Ульдред, этот человек отвел войска при Остагаре, бросив короля Кайлана на смерть от рук порождений тьмы!
— Вот как? — протянул Первый чародей Ирвинг, принадлежащий к той же фракции. — И ты предлагаешь поддержать изменника?! Этого не будет!
— Значит, так? — ответил Ульдред. — Тогда я собираю всех либертарианцев в комнате Истязаний.
— Что?! Нет, Ульдред, ты никуда не пойдешь.
— Да? — рассмеялся маг. — А ты попробуй меня остановить.
 
С этими словами Ульдред выбросил вперед руку, с кончиков пальцев которой сорвалась молния, ударившая в Первого чародея. От попадания Ирвинга и еще нескольких стоящих рядом людей отшвырнуло к стене. В этот момент в комнату ворвались еще несколько магов. Они надрезали себе запястья и махнули руками в сторону собравшихся. Присутствующих словно пригвоздила к полу неведомая сила. Головы будто разрывало на множество частей, внутри кричали вразнобой тысячи голосов. На них словно обрушился гнев самого Создателя.
— За мной, — сказал Ульдред. — Идем наверх, там мы закончим задуманное.
— Ульдред, но что с остальными? — спросил один из малефикаров. — Они попытаются нас поймать.
— У меня есть план на этот счет. Они не пройдут дальше казарм. А пока что берите Ирвинга и еще нескольких магов, сегодня мы вырвемся из рук Церкви.

Когда заговорщики поднялись на четвертый этаж, волоча за собой потенциальных жертв, Ульдред зашел в одну из дверей, за которой находился довольно просторный зал, надрезал запястье и, сделав несколько пассов руками, махнул на пол. Место, куда попала кровь, засветилось белым сиянием, и вскоре из него вышло существо, отдаленно напоминающее главу заговорщиков. Оно медленно осмотрело мага и сказало:
— О, как мне надоело, когда меня вытягивают из-за Завесы. Ну неужто без меня нельзя обойтись? Я уже устал бегать за смертными. Их так редко получается догнать, а от измотанных совсем нет толка. И уж совсем нет сил на охоту.
— Не беспокойся, демон, — ответил Ульдред, — скоро здесь будет полно смертных, тебе даже не придется бегать за ними: они прибегут к тебе сами. Главное, не пропускай ни одного.
— А что же энергичный маг? — покачал головой демон. — Не устал ли он бегать по этой твердыне? Ляг, отдохни. Мир не рухнет.
— Нет, демон, не пытайся затащить меня свою ловушку, скоро тут будет много более лакомой добычи, — с этими словами маг в компании других заговорщиков ушел…

…Очнувшись от атаки малефикаров, Каллен увидел, что в себя приходят еще несколько храмовников и магов. Оглядевшись, храмовник увидел, что кроме Ульдреда и заговорщиков (то, что имел место заговор, уже не подлежало сомнению) в зале нет Первого чародея. Оставался единственный вывод — заговорщики понесли его наверх, вероятно, в зал Истязаний.
— Гилли! — окликнул он одного из бойцов, тоже пришедших в себя.
— Да, сэр? — откликнулся тот.
— Беги к Грегору и скажи ему, что произошел заговор. Если это вырвется наружу, может случиться большая беда.
— Есть, сэр. Но как же вы?
— Я попробую их догнать. Возможно, мне еще удастся их перехватить.
Подчиненный сравнительно быстро удалился в сторону нижних этажей. Посмотрев в другую сторону, Каллен увидел, что старшая чародейка Винн тоже приходит в себя и направляется в сторону нижних этажей.
— Винн, куда ты? — спросил храмовник.
— Нужно добраться до комнат учеников, — ответила магесса. — После такой атаки магов крови наверняка по Башне бродят демоны; ученики в опасности.
Рядом приходил в себя Ниалл. Встав на ноги, он тоже направился к спуску на нижние этажи. Перехватив взгляд Каллена, он ответил:
— Надо зайти к Овейну за Литанией. Они наверняка попытаются превратить Ирвинга в одержимого.
— Но что это им даст? Одержимые — само воплощение безумия. Ими невозможно управлять.
— Ирвинг в первую очередь могущественный маг. Если они перетянут его на свою сторону — им удастся захватить Круг, а если подселят ему демона — его способности многократно возрастут.

Окончательно придя в себя, рыцарь-капитан пошел к лестнице на верхние этажи. Поднявшись наверх, Каллен обнаружил, что за одной из ближайших дверей слышится шум. Открыв дверь, храмовник увидел ужасное существо, стоящее в комнате, связывающей лестницу в зал собраний и комнату Истязаний.
— О-о… — протянуло оно. — К нам пришел еще один гость. Да, он быстро бежал. И наверняка смертельно устал. Скажи, дорогой гость, не хочется ли тебе отдохнуть? Твои ноги наверняка стали тяжелыми, тебе их все труднее переставлять. Твой враг никуда не убежит, ты его не упустишь.

Существо говорило медленно, с расстановкой и словно неохотно, как будто его разбудили после крепкого сна. Каллен почувствовал, что ноги постепенно тяжелеют, а в голове гудит едва слышимый, но навязчивый шум. Храмовнику потребовалось собрать все силы, чтобы не поддаться на уловку твари. Пытаться оказывать сопротивление по всем фронтам сразу было бессмысленно, поэтому он сосредоточил волю на одном-единственном движении — шаге вперед. Как ни удивительно, Каллену это удалось. Решив сделать еще усилие, он шагнул еще раз. Шум в голове стал настойчивей.

— Что? — удивилось существо. — Неужели ты отказываешься от того, что я тебе даю? Какое упрямство. Остановите-ка его.
В комнате поднялись скелеты. Почувствовав, что не сможет сражаться сразу со всеми, храмовник сделал еще шаг и еще. Когда он прошел комнату с существом, голоса стали ослабевать, сознание немного прояснилось, но в руках и ногах все еще ощущалась слабость. С трудом пройдя последнюю комнату, он очутился возле лестницы, ведущей в комнату Истязаний, и успел увидеть поднимающегося Ульдреда.
— Дальше ты не пройдешь, малефикар, — сказал Каллен.
— Ошибаетесь, рыцарь-капитан. Я иду в комнату Истязаний, и вы меня не остановите.
— Немедленно отпусти Первого чародея!
— Вот как? — расхохотался маг. Смех его уже не походил на тот, которым смеялся когда-то сам маг. В нем все больше звучало механических оттенков. — Попробуй остановить меня, смертный.
— Создатель милосердный! — проговорил храмовник. — Сейчас же отпусти Ирвинга, демон!
— Ни за что!
— Я тебя остановлю! — ответил Каллен.
— Ну попробуй! — ответил Ульдред или тот, кто в него вселился.
Как только он произнес последнюю фразу, вокруг храмовника образовалась светящаяся окружность, которая быстро сформировалась в подобие клетки. Каллен сконцентрировался, пытаясь развеять чары, но Ульдред взмахнул рукой, и храмовник получил удар, сравнимый с ударом боевого молота, вот только вся сила удара пришлась на голову.
 
Как только рыцарь-капитан открыл глаза, Ульдреда уже не было, а перед ним стояла молодая рыжеволосая эльфийка и сочувственно смотрела на него.