Это так странно — говорить с тобой, когда я даже не знаю, где ты, что с тобой, жива ли вообще. Хотя что я говорю — конечно же, жива, потому что у тебя — моё сердце, и если бы ты погибла, я тоже умер бы в тот же миг, ведь без сердца жить невозможно.
Я не знаю, куда мне нужно отправлять это письмо, а если бы и знал, всё равно не отправил. Потому что иначе ты обязательно бы мне ответила, а я только-только смог убедить себя, что жизнь продолжается — продолжается без тебя.
Лжец.
Я бы мог сказать, что я пытался забыть тебя, перестать думать о тебе каждый миг, но это тоже было бы неправдой, я ведь и не пытался вовсе.
Ты в моих мыслях, ты в моих снах, ты в моём сердце, и ничего в мире не сможет этого изменить.
Знаешь, наверное, мне хотелось бы, чтобы ты встретила какого-нибудь хорошего человека. Возможно, даже завела бы семью. Ты ведь заслужила счастья, моя родная, ты не должна быть одна, ведь тебя, в отличие от меня, не связывают обеты. А я просто был бы счастлив от того, что счастлива ты…

(Часть страницы резко перечёркнута, лист скомкан и выброшен в корзину. Затем вынут и бережно расправлен).

Лжец. Лжец, лжец.
Я буду счастлив, только если ты будешь со мной. Но этого не случится.
Я люблю тебя. И это единственная правда, которую я знаю.

Ты знаешь, а я ведь до последнего надеялась увидеть тебя в Денериме, на коронации Алистера. Надеялась, боялась, но хотела этого больше всего на свете.
Но это была глупая надежда: ты наверняка ещё не оправился от всего, что произошло, и не покидал Башни.
Ирвинг сказал мне, что тебе уже гораздо лучше, и страшно удивился, когда я строго-настрого запретила ему говорить, что спрашивала о тебе.
Да, я теперь Героиня Ферелдена — я могу приказывать, и меня слушаются.
Жаль, что я не могу приказать времени повернуться обратно, чтобы с тобой никогда не случилось того, что тебе пришлось пережить в Башне Круга.
Но даже если я умела бы поворачивать время вспять, я ни за что на свете не стёрла бы из прошлого тот день, в который мы встретились, потому что без тебя в моей жизни просто не было бы смысла.
Наверняка новости об окончании Мора дойдут до тебя быстрее, чем это письмо.
Ведь я не отправлю его.
Мне просто не хватит духу.
Ты всегда в моём сердце, родной.

Приветствую тебя, моя дорогая Страж-командор!
Я слышал о твоих многочисленных успехах и радовался за тебя, ведь это то, чего ты всегда хотела, это то, какой ты всегда была — сильной, свободной, способной справиться с чем угодно.
Но когда ты ушла на Глубинные тропы и никто не получал от тебя вестей, моё сердце сжалось от ужаса, что ты можешь не вернуться. Ведь не забывай: моё сердце ты всегда носишь с собой.
До Башни с запозданием доходят новости, но каждое утро я просыпался в холодном поту, в страхе ожидая, что очередной гонец доложит, что Героиня Ферелдена сгинула на Глубинных тропах.
Но теперь я знаю, что ты благополучно вернулась, и лишь то, что я знаю, что с тобой всё в порядке, наполняет моё сердце радостью.
Знаешь, а я ведь как-то научился жить с мыслью о том, что мы можем больше никогда не увидеться. Боль немного поутихла, оставив после себя лишь щемящую тоску. Я смогу смириться с её постоянным присутствием.
А может, и не смогу.
Ведь мысли о тебе — единственное, что наполняет мою жизнь смыслом.

Все привыкли видеть меня сильной, но саму меня порой разбирает бессильная злоба от того, насколько я слаба.
Да, я победила Мор, да, я воткнула меч в голову Архидемона, но и что с того? Много ли значат эти силы, если их ни за что не хватит на то, чтобы быть вместе с единственным человеком, который дорог мне в этом мире?
С тобой, мой любимый.
Наверное, я не должна говорить тебе, что я люблю тебя, ведь я так и не сказала тебе это, глядя в глаза при нашей последней встрече, зная, что от этого будет только больнее. Наверное, так будет лучше.
А знаешь, после того, как я победила Архитектора, я высылала запрос на штатного храмовника в Башню Бдения. По всей официальной форме, с соблюдением всех формальностей. Ты ведь уже догадался, что во всех документах было только твоё имя?
Но рыцарь-командор Мередит опередила меня.
И теперь мне остаётся только поздравить тебя с новым назначением, капитан Каллен.
И хоть ты оказался ещё дальше от меня, теперь я хотя бы знаю, где ты. Конечно, вряд ли я когда-либо попаду в Киркволл, но мне будто бы стало немного спокойнее, когда я думаю, что ночью ты, возможно, смотришь на те же звёзды, что и я.

Представляешь, кто-то из моих подчинённых пустил слух, что, дескать, их капитан был без памяти влюблён в одну из магесс Круга.
Мне следовало бы рассердиться из-за того, что они судачат обо мне, но мне отчего-то стало и смешно, и грустно одновременно.
А ведь действительно без памяти, любимая.
Лишним в этой сплетне являлось только слово «был».
Потому что я никогда не смогу разлюбить тебя — я был, есть и буду любить тебя до конца своих дней. Прошло уже столько лет, а я всё так же живо представляю твою улыбку, помню каждую из тех редких секунд, что у нас были.
Тогда мне казалось, что будет лучше, если ты не узнаешь о моих чувствах.
Ты всё равно узнала, но я жалею совсем не об этом.
А о том, что не сказал, как сильно люблю тебя.
И пускай бы это ничего не изменило, я просто не имел права не сказать тебе этого.
Но я вновь не отправлю это письмо. Наверное, даже сожгу, чтобы не давать своим любопытным подчинённым новых поводов для сплетен.

(Углы листа обуглены, но совсем немного, будто кто-то спешно спасал бумагу от огня).

Если подумать, эти письма — единственное, что создаёт хоть какую-то иллюзию связи с тобой.
Придётся позволить себе эту маленькую слабость.

 
У меня мало времени, так что сразу к делу: король Алистер собирается на аудиенцию к наместнику Киркволла. И он попросил меня сопровождать его в этом путешествии.
Я буду в городе к началу следующего месяца.


…Капитан Каллен снова и снова пробегал глазами эти короткие, написанные размашистым, торопливым почерком строки, и чувствовал, как земля вот-вот вылетит у него из-под ног. Гонец, принёсший письмо четверть часа назад, сообщил ему, что королевский кортеж уже стоит у ворот дворца наместника.