— Первый чародей Ирвинг.
Старый волшебник остановился в десяти шагах от оппонента.
— Маг Круга Релонд.

Среди кровавых рун, в черных как ночь одеждах отступник казался средоточием зла. Темные длинные волосы вкупе с одеждой удивительно дополняли природную бледность лица. Резкие, почти орлиные черты, темная харизма и, конечно, власть. Серьезный коктейль. Сейчас Ирвинг начинал понимать, почему женская половина Круга так быстро оказалась у его ног. Да и мужская тоже.

— В последний раз ты мешаешь моим планам, — сказал он, глядя Первому чародею в глаза. Ирвинг чуть не пропустил первый удар, когда тот выбросил вперед руку. Кирпич вылетел из стены, подняв тучу пыли, и Ирвинг едва успел поймать его на подлете.

С трудом он опустил камень на пол, ведь то, что видел глаз, было лишь тяжелым предметом, отвлекающим маневром. Значительно сложнее было погасить множественные заклинания, посланные с ним. Но Ирвинг все-таки был Первым чародеем. Следующий камень прилетел уже с другой стороны, он остановил его также. Релонд удивленно поднял бровь и вытянул руку вверх.

Первый чародей вскинул руки, останавливая значительный кусок потолка прямо над головой и, конечно, гася заклинания. Медленно, как будто толкая неподъемный груз, он отбросил камни вбок и снова обернулся к Релонду, тяжело дыша. Но сопернику эти атаки тоже дорого дались, они оба истратили много сил.

— Силен и могуч ты стал. Тьму в тебе я ощущаю, — тихо сказал Ирвинг.
— Я сильнее любого мага, даже тебя! — ответил Релонд. С его пальцев сорвалась яркая молния, Ирвинг поймал ее рукой, словно гигантскую змею. Релонд еще несколько секунд вкладывал силу в заклинание, змея извивалась, ее отростки хлестали во все стороны, но не смогли причинить вреда Первому чародею. Наконец отступник прекратил явно провалившуюся атаку, Ирвинг превратил остатки молнии в сноп безвредных искр.
— Многому тебе еще нужно учиться, — проговорил он. Релонд выглядел удивленным. Такой трюк требовал огромных познаний и, главное, практики. Этого у старика было достаточно, не зря он в конце концов Первый чародей… Ирвинг поймал себя на том, что он повторяется, успокаивая себя. Плохой знак.
— Не знание магии решит этот бой, — покачал головой Релонд. Рядом с них лежал одних из мертвых гарлоков. Маг крови протянул над ним руку, труп выгнулся дугой, издал протяжный стон, из его ран, из глаз и изо рта потянулись струйки крови. Красные спиральки, скручиваясь, поднимались вверх, сливались в четкие геометрические очертания. Спустя несколько мгновений у мага в руках был меч из крови, сияющий изнутри красным светом.

Теперь настал черед Ирвинга удивляться. Кровавый меч. Он мог бы сказать, что никогда и не слышал о подобном, это была бы правда. Он уже видел такое. В старом-старом фолианте, описывающем историю Тевинтерской империи времен Первого Мора. На одной из гравюр был изображен лежащий черный дракон, без сомнения, Думат, поверженный Архидемон. Рядом с ним стояли несколько человек. Те, что в доспехах, — Серые Стражи из молодого тогда ордена, в мантиях — магистры. Маг в центре, вероятнее всего, архонт Гессариан, заносит красный меч над склоненной головой дракона. Тогда Ирвинг подумал, что это иносказание, и даже сделал несколько заметок для доклада на тему использования магии, в том числе магии крови, в борьбе с Мором (которые так и остались заметками по понятным причинам). Если же это не просто красивая метафора, даже в самом Тевинтере давно забыли об этой магии!

Релонд улыбнулся, видя его замешательство, и… исчез. Пропал. Растворился в воздухе. Просто был и не стало. Теперь Ирвинг уже совсем ничего не понимал. Наверное, лишь инстинктивно пытаясь найти врага всеми подвластными ему чувствами, маг ощутил чье-то присутствие сзади и успел обернуться. Он ударил не раздумывая, не размышляя, в такие мгновения Ирвинг вновь чувствовал себя молодым. Он не помнил, что он лишь старик, магия придала ему сил, магия заменяла ему подслеповатые глаза, магия заставляла дряхлые мышцы работать и не давала треснуть старым костям. Она не могла вернуть ему молодости, но могла заставить на время забыть о грузе лет. Ирвинг ударил посохом с разворота, вложив весь вес в удар.

Окутанное голубоватым сиянием древко сшиблось с красным клинком. За первым ударом последовал следующий, Ирвинг парировал и его. Но противник был моложе и сильнее, к тому же значительно лучший фехтовальщик. Первый чародей когда-то давно изучал приемы защиты с посохом… но, Создатель, как же это было давно! Наверное, еще в то время, когда по Тедасу бродили драконы, скелеты которых иногда находят в земле. Единственным его преимуществом было то, что посох был длиннее меча, поэтому он шаг за шагом отступал. Релонд наносил удары все быстрее и быстрее, не давая Первому чародею передышки. Ирвинг даже не успел задуматься, где же малефикар научился так обращаться с мечом, не успел в третий раз удивиться. Он проигрывал и знал это. Старый маг не выдерживал темпа схватки, он был просто стар. Глупо отрицать это.

Все, что смог сделать Ирвинг, — это выиграть пару мгновений, сделав обманный удар в голову и попробовав ударить в живот. Враг раскусил его трюк, отбил древко, и Первого чародея спасло только то, что он стразу рванул назад и лезвие достало его лишь кончиком, оставив кровавую полосу на плече. Но он смог на несколько шагов оторваться от Релонда и ударить магией — вот в этом он был силен, вот здесь его опыт хоть что-то да стоил. Ирвинг толкнул ладонью невидимый предмет перед собой, Релонд закрылся мечом, его дернуло назад как куклу. Он устоял, хотя и проехал приличное расстояние по полу. Серебряный медальон блеснул на его груди, как звезда.

В следующее мгновение Ирвинг обрушил на него град заклинаний, пытаясь сломить защиту противника. Магия уничтожала все вокруг малефикара, но не могла проникнуть внутрь волшебного щита. Первый чародей призвал всю силу воли, заставил себя вспомнить все формы воплощения или преобразования энергий, которые когда-либо знал. Но время шло, противники напряженно вглядывались друг в друга, атаки и защиты сменялись, а танец битвы все продолжался. Ирвингу уже надоело удивляться. Он много лет был сильнейшим в Круге, только Ульдред мог время от времени задать ему трепку, но сейчас… Приходилось признать, что молодой маг не уступал ему в силе, а там, где ему не хватало знаний или опыта, он использовал магию крови, и даже самая сильная атака разбивалась, как волна о камень. Молодое тело Релонда имело множество резервов, и он был мастером темной магии, глупо надеяться, что он истощит себя этим. Враг гораздо, гораздо страшнее одержимого Ульдреда. Ирвинг всегда полагал, что его старый друг попал под влияние демона вдали от Круга, во время одного из своих долгих странствий, но даже тогда ему бы пришлось сначала собирать запретные знания по крупицам, возможно, в свитках сумасшедшего Банастора, или найти ее носителей среди отступников, быть может, долийцев, но Релонд… Примерный ученик в Башне… Даже существа из Тени, продай он им душу, не наделили бы его тем, что, без сомнения, он знал. Величайшие секреты Тевинтера, доступные разве что магистрам, ни один демон не дал бы их ему просто потому, что сам тут же попал бы в рабство к темному магу.

Наконец, испробовав практически все способы, Первый чародей сумел пробить защиту противника, но далеко не так, как ему хотелось бы. Удар не был смертельным: Релонда лишь еще раз швырнуло вбок, и он покатился по полу. Развить успех Ирвинг не успел: ему пришлось отразить классический огненный шар, летящий ему прямо в лицо, а когда пламя рассеялось, противник уже поднялся.

— Силен ты стал, мой бывший ученик, — озвучил Ирвинг давно не покидавшую его мысль. Релонд усмехнулся, смахивая кровь с разбитой губы.
— Это только начало…

Следующая атака Ирвинга пронзила пустоту. Мгновение назад малефикар там был, а сейчас нет. Одновременно Первый чародей воздвиг собственный щит и вовремя — сбоку в него влетела молния. Ирвинг блокировал, послал огненный шар в ответ, и последовавший секундой позднее взрыв вновь никого не задел. Противник уже был далеко сзади, Ирвингу опять пришлось защищаться, а вот ответить он уже не решился: бесплодными атаками он только поможет врагу. Врагу, который, похоже, научился мгновенно перемещаться в пространстве, нарушая все законы мироздания.

К тому же прошло довольно много времени, Аллен должен был давно расправиться с демоном и прийти на помощь. Если только… Нет, вряд ли. Существо было очень опасным, это правда, но Стража, трижды побывавшего в Тени и уничтожившего, по меньшей мере, несколько дюжин демонов разной силы, вполне можно было назвать специалистом. Нет, это было ему вполне под силу… наверное…
«Впрочем, никто и не говорил, что это будет легко», — почему-то вдруг пришло в голову Ирвингу.

***

«Да поможет нам Создатель!» — в который раз повторил про себя командор Грегор. И он искренне надеялся на эту помощь.

Храмовнику много чего приходится повидать во время своей нелегкой службы, такова уж эта доля — быть мечом милосердия. Именно милосердия и ничего другого, ведь так завещала Андрасте. Жаль, что уже никто не помнит этого. Видимо, изменился мир, изменился и Орден. В незапамятные времена он был создан для защиты мира не от магов, как сейчас принято думать. От врага гораздо более ужасного. Как утверждают хроники, магов было тогда мало, и лишь они могли стать проводниками для существ из Тени. Хочется думать, что последнее, скорее всего, лишь заблуждение летописца, однако в Веке Дракона магов стало в сотни раз больше, а демоны вселяются не только в людей, но и в мертвые тела и даже в деревья и камни. Это наталкивает на кое-какие размышления, но не в том дело. Если когда-то решение собрать всех магов вместе и держать под надзором и было хорошим, то те времена давно минули. Изменился мир, изменился и орден. Грегору приходилось наблюдать, как храмовники забывают, кто они есть на самом деле. Некоторые забывали, что они охранники — не тюремщики. Даже если не брать во внимание мораль, только одержимый гордыней глупец не видит, к чему ведет такой образ мыслей.

Но сегодня Грегор впервые в жизни начал сомневаться. Потому что даже самый злобный демон — всего лишь плохая копия, карикатура на монстра, который порой поселяется в людских душах. Другого объяснения бунту в ферелденском Круге он найти просто не мог. Ведь столько лет все шло хорошо, так давно работало негласное соглашение с Ирвингом: храмовники не лезут в дела магов, маги соблюдают законы Круга. Вот и все. Весь рецепт успеха. Конфликты можно пересчитать по пальцам, ни убийств, ни изнасилований, ни малефикаров, ни забывших клятву храмовников, ни других обычных явлений для Кругов в других странах. И вот пришел конец длительному спокойствию, закончились те дни, когда этот придурок Андерс был его главной головной болью. И теперь Грегор начинал сомневаться, не переборщил ли он с этой свободой.

Помимо веры в Создателя есть у храмовника еще одна крепость, на которую он может опереться в трудное время. Его доспехи. Как показывает практика, они защищают значительно лучше, чем вера. Ну, по крайней мере, так было до сегодняшнего дня. Сейчас осталась только вера. Откуда бы ни взялись эти проклятые маги, Грегор уже дал Создателю обет найти и уничтожить их всех до единого. Малефикары, вроде Релонда, были всегда, они просто неистребимы, но эти наемники — угроза существованию самой Церкви.
И поэтому Грегор сомневался. Он пытался заставить себя сосредоточиться на деле, пока сомнения и еретические мысли не лишили его последней защиты — веры.

Вначале все шло хорошо. Изрядно поредевший отряд, тридцать два брата, за несколько минут быстрым шагом обошел поместье. Тут им повезло, не пришлось даже использовать взятые с собой веревки: изрядный кусок стены был пробит заклинаниями и огромными камнями. Поскольку метательных машин тут не было, вероятнее всего, у штурмовавших поместье порождений тьмы были огры.

«Слишком легко… Да поможет нам Создатель!» — еще раз успел подумать командор Грегор, когда они вошли во внутренний двор. До громады центрального зданий оставалось всего шагов тридцать, вокруг стояли в большинстве своем разрушенные хозяйственные постройки. Место открытое, но устраивать здесь засаду глупо: путей отхода нет, прятаться особенно негде, а в таких условиях засада, будучи обнаруженной и грамотно окруженной, отплатит своему организатору. Если, конечно, он не знает, что у противника просто не хватит сил на это окружение…

Тут из остатков строений вышли они. Большинство в странных невзрачных одеждах, но у многих были доспехи. И оружие. Их было немного, но достаточно, чтобы окружить храмовников редким кольцом. Грегор мог бы по праву гордиться своими братьями. Никто не растерялся, не замешкался, они поступили так, как поступают всегда: сбились плотным строем, прикрываясь стеной щитов. Их тактика отработана столетиями, они полагаются на устойчивые к магии доспехи, умение рассеивать магию и непоколебимую веру. Только сейчас Грегор понял, что они совершили ошибку. Сейчас храмовники столкнулись с необычным врагом.

***

— Ты же знаешь, на все воля Создателя…
— Да… только иногда мне кажется, что его и нет совсем…
— Ты неправа. Конечно же, есть.
— Даже если и так… Что же это за Создатель такой? Как он может допускать подобное?!
— Мор — наказание, посланное нам. И мы должны принять его так же, как принимаем дары Его…

Лелиана продолжала практически дословно цитировать Песнь Света, но Миримэ ее не слушала. Она устала. Просто устала. Всему есть предел. Всю жизнь она только и делала, что принимала наказания. Чем же наградил ее Создатель? Даром магии? Проклятье это, никакой не дар. Жизнь в Башне в постоянном страхе перед Истязанием и храмовниками прилагается к нему. Красотой? Толку с нее… Только насильников да грабителей притягивает — это Миримэ поняла еще на пути к долийцам. Что же тогда? Родителями, которые избавились от нее, как от прокаженной, едва заметили, что их ребенок не походит на других? Судьбой, полной боли и лишений? Чем же таким наградил ее Создатель за ее веру? Вся ее жизнь — сплошной побег. Была в ней искра света, да и та лишь грубая подделка.

Гвардия заняла оборону вокруг нескольких уцелевших домов метрах в двухстах от ворот. Король, похоже, сегодня непременно решил стать жертвой лучника и сначала полез проверять караулы, а теперь устроил военный совет прямо в центральной комнате бывшей таверны, ну или чем там раньше было это строение. Не так Миримэ виделся правитель. Впрочем, она уже привыкла разочаровываться.

Миримэ сидела прямо на ступенях таверны, обхватив колени руками. Кто-то из окружения короля догадался поставить вокруг магов, ее место было здесь. Соратница Стража, видя, в каком она состоянии, попыталась утешить ее, но Миримэ было только хуже. Она привыкла быть одной. Совершенно случайно ее внимание привлек разговор внутри здания. Король спорил с кем-то из своих генералов.

— …Теган, меня уже воротит от твоих придворных пересудов!
— Но, ваше величество, что скажет знать?
— Ничего не скажет. Это не ввод рабства, а его отмена. Я обещал Герою Ферелдена первым своим указом сделать Круг свободным, и я сделаю это! Какой я король, если не сдержу свое слово?
— Ваше величество, Верховная жрица будет против…
— И пускай. Если Орлею нужен предлог, чтобы снова сделать нас своей провинцией, они найдут его в любом случае. Я думаю, храмовники сами будут рады тому, что им не придется торчать в Башне, вдруг чем полезным займутся, бандитов там погоняют или паломников защитят…
— Но, ваше величество! Как вы можете так говорить?!
— Ты бы еще не так заговорил, если бы узнал, какую десятину они из казны тянут и вроде как охраняют нас от кучки магов. Я вообще начинаю думать, что подконтрольная Орлею армия на нашей территории — это… как бы так сказать… немного небезопасно. Одержимые — это, конечно, плохо, но орлесианское рабство ненамного лучше…
— Ваше величество, но Церковь…
— Санкционирует действия Орлея, как в прошлый раз. Теган, выгляни в окно! Порождения тьмы уничтожили все, что создавал мой отец и вся династия Тейринов. Чтобы все это отстроить и восстановить, понадобятся десятки лет. Никто не даст нам столько времени. Они подождут пару лет, пока мы окончательно выгоним порождений тьмы, и нападут, пока мы слабы. Любые уступки будут приняты за слабость, война неизбежна, что бы мы ни делали. Но, выдворив к Архидемону храмовников, мы приобретем союзников в лице магов и отодвинем врага за границу. Знаешь, иногда мне кажется, что Логейн был прав. Я бы тоже предпочел Архидемона императрице…

Дальше Миримэ не слушала. Она вцепилась в одну мысль и пыталась ее осознать.

Свободный Круг… Давняя мечта… Утопия… Катастрофа.

Миримэ вскочила как ужаленная и быстрым шагом направилась в сторону поместья. Лелиана окликнула ее несколько раз, но потом решила оставить в покое явно тронувшуюся от пережитого девушку.

Быть может, еще лет десять назад, когда отступников было мало, а отношения с храмовниками не испорчены убийствами и бунтами, Круг действительно мог бы существовать без контроля извне. Но не теперь. Слишком много верных Церкви магов погибло, еще больше поддалось темным учениям. Нескольким оставшимся старикам, вроде Ирвинга и Винн, не удастся поддержать порядок. Они просто тихо умрут в своих постелях, и никто не заметит во внезапной кончине старых людей ничего странного, никто не сможет распознать почерк убийц-сомниари, ведь никто уже не помнит о них. Пришедшее им на смену руководство будет гнилое изнутри.

Медленно, но верно без храмовников все станет меняться. Смелее и смелее начнут говориться речи, за которые раньше грозила смерть, постепенно из хранилища достанут запрещенные книги и артефакты, один за другим в Башню начнут приходить отступники, прослышав о свободе и устав скрываться, и далеко, далеко не все из них будут безобидны. А однажды подойдет время Истязания одной миловидной, но не слишком способной ученицы, очень похожей на саму Миримэ. И пары «личных бесед» в кабинете новоизбранного Первого чародея, а также приличной суммы денег от богатых родителей может вполне хватить, чтобы о ее Истязании забыли вовсе. Ну а потом все задумаются: «А почему остальные вообще должны их проходить?»

Это произойдет не сразу, но Круг уже никогда не будет прежним. Храмовники будут, как и раньше, привозить одаренных детей в Башню, но количество магов резко вырастет, ведь не будет более погибших на Истязаниях, Усмирения, побегов и… одержимых. Этих не будет точно, уж об этом они позаботятся, Круг будет тихим и мирным как никогда, и, как одержимый, начнет он готовить все новых и новых солдат для Релонда…
И ничего тогда уже нельзя будет сделать, ведь даже если об этой ереси станет известно, чтобы взять штурмом Башню — природную крепость, набитую магами крови, нужна будет огромная армия храмовников… Вторжению которой на территорию Ферелдена никто не будет рад, слишком свежи воспоминания о прошлой войне с Орлеем. Тот самый конфликт, о котором говорили на встрече. В любом случае Релонд останется в выигрыше.

Внезапно вся эта картина предстала перед глазами Миримэ. У нее похолодело внутри. Король не понимает, что делает, но Страж… А вдруг он понимает? Если он заодно с Релондом? И сейчас… если Ирвинг падет жертвой предательства, храмовники командора Грегора могут уже и не справиться… Первого чародея нужно предупредить, если еще не слишком поздно…

Кровавый туман клубился у невидимой границы. Возле ворот оставили три десятка солдат, фактически смертников, чтобы задержать возможную контратаку противника до подхода основных сил. Воины напряженно вглядывались в туман и на верхушки стен, отсутствие противника их только нервировало. С ними были и маги, поэтому никто не остановил Миримэ, полагая, что она здесь по какому-то поручению. Только когда она миновала посты и направилась прямо к воротам, ее окликнули. Она не обратила внимания. Впервые за многое время она точно знала, что должна делать. Ее вел Создатель. Она сделала шаг в туман.