Праздник, устроенный благодарными (точнее, вынужденными показать свою благодарность) баннами Амарантайна в честь победы над порождениями тьмы и их чудовищной предводительницей, был грандиозен. Лучшие блюда местной кухни, лучшие вина, лучшие менестрели, воспевающие деяния Ордена Серых Стражей — прошлые и настоящие. Но центром внимания, конечно же, были сами победители. Их чествовали громко и многократно. Тосты следовали один за другим. И если Веланна лишь раздражённо огрызалась на комплименты «ш-ш-шемленов» (именно так она и произносила это слово, с воистину змеиным шипением), то Натаниэлю внимание к его персоне очень даже нравилось. Особенно со стороны жён и дочерей баннов. Особенно хорошеньких. Он даже успел договориться с тремя (или пятью — Нат не помнил точно) женщинами о более интимных беседах. И под утро одну из «бесед» даже успел провести, после чего обессиленно заснул прямо на месте их бурного тет-а-тета. И был несколько обескуражен, когда проснулся и обнаружил, что его хорошенькая собеседница всё ещё не ушла. Осенние ночи свежи, и девушка закуталась в покрывало с головой, лишь кончик рыжей косы торчал наружу. «Надо бы разбудить её и выпроводить, — подумал Нат, — ни к чему дожидаться, пока это сделает её оскорблённый муж или брат. Но сначала надо промочить горло».

Смачно зевнув и потянувшись, Натаниэль сел. В висках постукивало, в ушах звенело, будто его голова была наковальней, по которой мастер Вейд бил молотом. «Надо меньше пить», — в очередной раз дал себе наказ Нат, нашаривая бутылку с вином, которая — он совершенно точно помнил это — должна была стоять на прикроватном столике. Но рука схватила лишь пустоту. Он недоумённо нахмурился — неужели это его подружка постаралась и употребила пинту креплёного орлейского? А с виду такой нежный цветочек… Натаниэль задумчиво почесал подбородок. Надо же, как обманчива внешность. А ещё ему казалось, что девушка была темноволосой. Или это ему спьяну померещилось? А, неважно. Главное — поскорее выставить её за дверь… Ох, нет, главное самому поскорее убраться отсюда — лишь сейчас Нат заметил, что это не его апартаменты. Должно быть, вчера они просто ввалились в первую попавшуюся комнату, оказавшуюся открытой.

Стараясь не разбудить спящую, он осторожно вылез из кровати и начал искать свою одежду, покрываясь мурашками от холода и напряжённо прислушиваясь к звукам в коридоре. Штаны, камзол, сапоги — нашлось всё, кроме шёлковых орлейских подштанников. Нат выругался — если их найдут, сразу же поймут, чьи они. Амарантайнские мужчины не увлекались орлейской модой, а он привык к хорошему белью ещё в Вольной Марке. Помянув все прелести Андрасте, Нат возобновил поиски. Но панталон не было ни под кроватью, ни на столе, ни даже на люстре — Нат смутно помнил, что какие-то части его и своей одежды полупьяная девица-затейница со смехом подкидывала вверх, а он их ловил и смеялся вместе с ней. Зато сейчас уже готов был рычать от злости. И тут его осенило — кровать. Это единственное место, где он ещё не искал.

Сначала он осторожничал, аккуратно поднимая простыню и передвигая подушки так, чтобы не задеть спящую девушку. Но потом решил, что нечего деликатничать: её наверняка уже ищут, и лучше бы, чтобы нашли не обнажённой и не рядом с ним.

Пытаясь разбудить девушку, Нат осторожно потянул за кончик косы, торчащей из-под покрывала. Никакой реакции. Он потянул сильнее. Снова ничего. Разозлившись, Нат схватил край одеяла и дёрнул вниз… И тут же набросил его обратно, судорожно хватая ртом воздух — во-первых, из-под откинутого одеяла шибануло таким перегаром, что аж глаза защипало, а во-вторых… Нет, этого не может быть! Нат зажмурился, хорошенько протёр глаза, открыл их, набрал в грудь побольше воздуха и снова сдёрнул одеяло со спящей. «Не померещилось», — с тоской подумал Натаниэль, оторопело глядя на голого Огрена.

— Ты это искал, герой-любовник? — насмешливо пробормотал гном, открывая глаза и вытаскивая из-под себя подштанники Натаниэля.

Содрогнувшись от мысли, что сейчас сюда может кто-нибудь вломиться и начать отпускать солёные шуточки об их с гномом «отношениях», Натаниэль торопливо схватил их, скомкал, и сунул в карман камзола.

— А… — открыл было он рот, но тут же захлопнул, благоразумно проглотив рвущийся с губ вопрос.

— Чего? — лениво спросил гном, укрываясь одеялом. — Видел ли я, как вы тут кувыркались? Не, не видел. Когда я пришёл, красотка уже была одета и кралась к двери. Ну я её и выпустил… когда разобрался, что она не воровка. Я и тебя хотел вытолкать, да смотрю — лежишь тихо, не дрыгаешься, не храпишь. Ну, думаю, ладно, пусть спит. Места на кровати много. Да и теплей вдвоём — я ж камин не стал топить, ещё не хватало бороду подпалить спьяну, — и Огрен горделиво провёл ладонью по заплетённым в косы рыжим прядям. И заржал: — Хотя, конечно, было боязно — а вдруг приставать начнёшь спросонья?

— Не беспокойся, гном, столько вина мне не выпить точно!