Мы считаем, что тот, кто выносит приговор, должен и нанести удар.
Если ты собираешься взять человеческую жизнь, сам загляни
в глаза осужденного. Ну а если ты не в силах этого сделать,
тогда человек, возможно, и не заслуживает смерти.
(Дж. Р.Р. Мартин, «Песнь льда и пламени»)

Элисса шла по Башне Бдения. Она должна была допросить лорда Эддельбрека, но все откладывала миг встречи с ним.
Разве интриганы и преступники так легко сознаются в содеянном? Логейн на Собрании Земель не раскаивался в своих действиях, эрл Хоу нисколько не сожалел о том, что предал своего друга. Анора не стесняясь врала о том, что Серые Стражи похитили ее, но явно не испытывала и не испытывает никаких угрызений совести.
«Ты ведь и сама много чего натворила. Но о многом ли сожалеешь?» — отозвалась Анора, словно прочитала мысли Элиссы. Кусланд не отвечала. «Прошлое — это прошлое», — оправдывалась Элисса перед самой собой.
В последние дни чувство вины крепко взяло ее за сердце, сдавливая все сильнее и сильнее. Но сейчас Кусланд должна собрать всю свою волю в кулак и превратиться в сильного уверенного командора из мучимой чувством вины и призраками былого девушки.

Элисса вошла в комнату. За столом сидел лорд Эддельбрек. Девушка выложила перед ним склянку с кровью порождений тьмы и карту Глубинных троп.
— Это нашли у вас в доме, — Кусланд постаралась, чтобы ее голос прозвучал нейтрально.
— Командор, мне это подбросили. Кстати, я до сих пор понятия не имею, за что меня задержали, — лорд откинулся на спинку стула, он был абсолютно спокоен.
— Один из ваших слуг утверждал, что видел, как один гном передавал вам эту карту, — Элисса чуть повысила голос.
Она должна играть в дипломатию и выудить у него признание, таковы эти трижды проклятые правила.
— Как звали слугу, который вам сообщил это? — ощетинился лорд. — Винченцо, Сэмюэль или Дорван? Да у всех этих людей зуб на меня. Обиженные служки, которых пару раз выпороли за небрежное исполнение своих обязанностей. Думаю, это Дорван, скользкий парень, а ведь я его забрал к себе после убийства леди Тамры и не дал ему сгнить на улице.
Элисса сжала кулаки. Интриганы не сознаются, они продолжают играть в свои игры, даже когда петля уже затягивается на их шее. Как же ей надоела вся эта ложь! Сколько людей погибло? Сколько караванов разорено прихвостнями Эддельбрека?
Кусланд вспомнила похороны капитана Гаревела и его людей. А ведь ее подчиненный ехал на земли лорда, чтобы позаботиться о его крестьянах. Гнусная и отвратительная ирония.
— Ваши разбойники нападали на людей, грабили их, убивали, — Элисса начала говорить почти спокойно, но не удержалась, и в голосе проступили злоба и угрожающие нотки. — И да, добавляли в их раны кровь порождений тьмы, чтобы проступила скверна. Вы хоть представляете, каково это, когда эта дрянь попадает в человека? Он чувствует мерзкое черное пламя, которое сжигает его изнутри, и видения… кошмары… Я видела, как воины в Остагаре валялись на койках, бредили, плакали и расцарапывали себе глаза, лишь бы избавить себя от всего этого. Они умоляли, чтобы их прикончили…
— Я полагаю, что речь идет о нападениях. Командор, я клянусь перед Создателем, что я не имею к этому никакого отношения. И все, что вы нашли у меня в доме, подброшено, — не сдавался Эддельбрек.

— Эх, сколько же клятв и обещаний было нарушено перед Создателем, — сладким голосом стервы пропела Анора.
Бывшая королева уже почти вплотную приблизилась к уху Элиссы. Краем глаза командор отметила, что на ней все еще было дорогое платье из красного бархата.

Элисса взяла склянку с кровью порождений тьмы, откупорила ее и аккуратно перевернула, подставив свой кинжал, чтобы несколько капель упали на лезвие. Этого должно хватить.
Она встала и медленно направилась к лорду Эддельбреку. До аристократа начало доходить, что Элисса намеревается с ним сделать.
— Командор, вы же не станете…
Кусланд показалось, что аристократ начнет ее умолять, но тот вдруг высоко поднял голову и в упор посмотрел на Элиссу. В его глазах отразилась благородство, которое не купить за деньги и не получить в наследство. Дремавшая гордость проснулась в нем. Он сурово молвил:
— Когда-то давно я приехал в Хайевер. Я помню, как вы и ваш брат дрались деревянным оружием во дворе. А Брайс Кусланд наблюдал за вами глазами отца, наполненными любовью к своим детям. Он гордо заявлял, что его младшая дочурка с рыжими косичками хочет сражаться, как королева Роуэн. Брайс рассказывал о том…
Элисса не выдержала, она подскочила к собеседнику, взяла его за волосы, впечатала голову в стол и прошипела:
— Не смейте никогда больше напоминать мне про Хайевер!

Дверь распахнулась, в комнату вошел сенешаль. Вэрел покосился на происходящее с явным неодобрением. Элисса отпустила Лорда Эддельбрека и вышла из помещения.
Сенешаль Вэрел внимательно рассматривал Кусланд, словно пытался представить, что она намеревалась сделать с арестованным. Его внимание привлек кинжал, который девушка сжимала в руках.
— Вэрел, не томите меня. Вы что-то хотели доложить? — бросила Элисса.
— Командор, один из разбойников признался, что получал информацию о торговых путях от лорда Эддельбрека, а также прямые приказы о нападениях.
— Вы ему верите?
— Беженец, утверждающий, что руководил этой бандой, с точностью описал места засад.
— Ублюдки!
— Командор, — Вэрел пристально посмотрел на Кусланд, — когда вы планируете провести суд?
— Суд? — Элисса изогнула бровь.

— Суд, — почти пропела Анора. — Конечно, каждый имеет право на защиту. Представь себе, как бы судили Рендона Хоу… Думаю, что его бы оправдали. А Собрание Земель? Тебе повезло, что в дело вмешалась преподобная мать, а иначе суд непременно закончился бы в мою пользу… Ты все еще не поняла, Элисса? В мире политики нет места справедливости и правде.
Элисса покачала головой, она хотела возразить, но вовремя остановилась. Сенешалю Вэрелу незачем было слушать перепалки командора с привидением Аноры. А бывшая королева явно неудовлетворенная результатом своих слов, продолжила:
— Суд. Согласись, на Собрании Земель я и мой отец победили бы. Справедливость, которая так воспевается Создателем, восторжествовала бы. А я казнила бы Алистера, а затем и тебя. Возможно, предварительно отправив вас обоих в поместье Хоу и подвергнув пыткам на глазах друг у друга. Наверняка его палачи знали свое дело. А что поделаешь… Все боятся боли. Это закончилось бы тем, что жалкое создание на грани смерти, в которое я превратила бы твоего любимого храмовника, подписалось бы под признанием, что никакой он не бастард от Мэрика, а также и того, как он вместе с тобой предал своего короля Кайлана при Остагаре. Да и вообще под каждым словом, произнесенным мною или моим отцом…
Элисса стиснула зубы, ей захотелось взять кинжал и вогнать в грудь этой бессердечной змеи в дорогущей одежде.

— Вэрел, суда не будет! Я не позволю человеку, совершившему столько преступлений, выйти сухим из воды с помощью его длинного языка или того, кто будет защищать его на суде. Он заплатит за все совершенное сегодня. Как и те люди, которых мы поймали вчера.
Сенешаль побледнел.
— Командор, при всем моем уважении к вам. Так нельзя. Мы потеряли много людей. Но желание отомстить не должно затмевать вам разум. Именно это отличает хорошего лидера от плохого.
— Приберегите свой урок для кого-то другого, — отрезала Элисса.
— Командор, я настаиваю на том, что нельзя казнить лорда Эддельбрека, пока его вина не будет доказана.
— Я собрала необходимое количество улик.
— Лорд Эддельбрек — аристократ, и у него много союзников. Подумайте о последствиях. О крестьянах, которых он защищал. После того, что солдаты сотворили на той ферме, казнь лорда может дать толчок к бунту простых людей.
— Я возьму всю ответственность на себя.
— Что еще больше усугубит дело. Прошу вас, командор. Мы можем написать королю Алистеру. Пусть он приедет и решит судьбу лорда. Его решение будет выглядеть более объективным в глазах людей, нежели ваше — из-за того, что вы потеряли многих людей.
— Бросьте, Вэрел! Сколько времени уйдет на приезд Алистера и на то, чтобы посвятить его во все детали?
— Не так уж много. Я писал королю о нападениях…
— Что? — Элисса подумала, что ослышалась. — Вы писали королю Алистеру о том, что происходит здесь?
— Да, по его же приказу, — невозмутимо ответствовал Вэрел.
— Шпионили за мной? Докладывали про меня? Оценивали мои действия? Так это понимать?!
— Не совсем, командор. Позвольте мне объяснить.
— Нет, Вэрел. Я вам доверяла, советовалась, слушала. А вы за моей спиной докладывали королю!
Элисса была разъярена, она не хотела слушать его отговорки. Это было словно плевок ей в лицо.
— Командор…
— Молчите, Вэрел. Я не хочу ничего слышать! Стража!
На возглас Кусланд прибежали стражники.
— Проводите сенешаля в камеру. Обращайтесь с ним хорошо, — Элисса снова перевела взгляд на старого воина. — Вэрел, как вы могли?!
Кусланд подумала, что сенешаль может начать сопротивляться, но он спокойно сдал оружие и грустно посмотрел на девушку:
— Мне очень жаль, командор. Но я делал то, что считал правильным. Вы совершаете ошибку.
— Уведите его.

Элисса велела стражи подготовить все для казни.
«Хорошая королева должна уметь умыть руки в крови, — все шептала Анора. — Я знаю, ты хочешь быть сильной, чтобы защищать свою страну и дорогого тебе мужа».

Элисса стояла во дворе Башни Бдения. На эшафот ввели заключенных, последним шел лорд Эддельбрек.
Кусланд вспомнила про свой сон. Все повторялось в точности наоборот, там на казни палачом был лорд Эддельбрек, а жертвой — Алистер.
Элисса отогнала от себя видение смерти мужа.
Командор обязана была присутствовать при казни. Хотя ей все это действие казалось противным. «Я вершу правосудие, а не убийство с целью мести!» — попыталась успокоить себя девушка.

Кусланд кивнула палачу, и он взялся за работу. Героиня Ферелдена заставила себя не отворачиваться, когда топор упал на первую шею, и голова разбойника отлетела от туловища.
Она вынесла приговор, и ее обязанность — смотреть, как отнимают жизнь по ее приказу.

«Теперь ты стала королевой», — Анора приобняла ее, как обнимают сестру, и попыталась положить голову Элиссе на плечо, но Кусланд дернулась, не дав ей это сделать.

Следующего заключенного подвели к плахе.

«Жаль, что я не смог женить своего сына на тебе. Ты была бы замечательной эрлессой Амарантайна», — поклонился Рендон Хоу и встал рядом с Элиссой.

Следующий заключенный расплакался: «Вы не понимаете! Я просто хотел, чтобы моя семья была обеспечена. Я предпочел это, потому что не хотел, чтобы они и дальше жили в нищете». Стражники схватили его и с силой поставили на колени, затем заставили прижать голову к плахе.

Взмах. Удар.

Элисса тяжело вздохнула.

«Сколько крови, любовь моя», — улыбнулся лже-Алистер.

Это была дикая, но в то же время необходимая мера.

Лорд Эддельбрек не сопротивлялся физически, он лишь прокричал: «Я хочу, чтобы все присутствующие здесь солдаты знали, что меня казнят без суда. Меня толком не допросили и не сообщили о причине моего заключения. Все происходящее не имеет ничего общего со справедливостью».
Палач взглянул на Элиссу. Кусланд пыталась сохранить внешнее спокойствие и хладнокровие, но у нее это выходило плохо. Она замешкалась, показав всем вокруг, что командор сомневается в своем решении.
Зачем этот проклятый палач взглянул на нее?! Он должен был молча сделать то, что от него требуется!

«Ну же, любовь моя», — лже-Алистер приобнял ее своей белой когтистой рукой.

— Если бы Брайс только видел вас сейчас! — злобно выплюнул лорд Эддельбрек.
— Заканчивай! — крикнула Элисса палачу.

Взмах. Удар.

Все кончено.

Элисса разделалась с теми, кто был виновниками бед этого края такое долгое время. Теперь в ее душе должен был настать мир. Но отчего-то спокойствие не приходило. Ее собственные призраки затеяли какую-то безумную клоунаду: Рендон Хоу аплодировал, Анора почти заливалась смехом в несвойственной ей вольной манере, Алистер шептал Кусланд слова любви на ухо.
Это все безумие!
Элиссе хотелось как можно быстрее покинуть это место. Запереться в своем кабинете, осесть на пол или забраться на кровать и завернуться в одеяло.
Пора заканчивать. Кусланд выполнила свой долг командора, она вынесла приговор и наблюдала за его исполнением от и до.

Элисса хотела направиться в Башню, но по дороге она увидела Натаниэля Хоу, который спешил к ней. Выглядел мужчина достаточно потрепанно, его лицо было покрыто сажей, а рукав на одежде выглядел так, как будто-то Хоу пришлось совать руку в костер.
Натаниэль хотел что-то ей сказать, но не успел. Мужчина замолчал, когда его взгляд упал на эшафот и людей, которые убирали тела казненных.
Глаза Хоу расширились, он подлетел к Кусланд и резко бросил:
— Что ты наделала, Элисса?!
Реакция Кусланд его поразила; вместо того, чтобы вступить в спор или указать подчиненному его место, девушка чуть отшатнулась от него. Хоу даже показалось, что в ее глазах промелькнул страх.

Как только они зашли в кабинет, Элисса резко развернулась к Натаниэлю и влепила ему пощечину:
— Никогда больше не произноси эту фразу, Хоу! Тебе ясно?!
Натаниэль даже не знал, что его разозлило больше — то, с какой злобой было произнесено его родовое имя, или эта пощечина. Удар не был болезненным, но был унизительным. Подобными жены награждают блудливых мужей, девушки — плохих любовников, матери — нерадивых детей, но не командир подчиненного. А тем более друга.
«Создатель, да что же с ней такое происходит?» — поразился Хоу.
В первое мгновение после удара руки Натаниэля чесались влепить Элиссе пощечину в ответ. Но он сумел подавить это желание. По крайней мере, на некоторое время. Наверное, лучше было бы окунуть Элиссу в воду головой, как она поступила с Огреном.
«Создатель! Да что же нужно сделать, чтобы заставить ее трезво оценивать ситуацию и свои поступки?» — подумал Натаниэль, покидая кабинет девушки.