Библиотека — одно из скучнейших мест в Башне Круга.
Поход в библиотеку — самое нудное занятие, которое только можно себе представить, так как хуже может быть только одно: само сидение и перебирание старых пыльных фолиантов внутри библиотеки. Это, конечно, если идти самому.

Сегодня Релонду нужно было хоть что-то нарыть там по общей теории магических рун и обязательно выступить на завтрашнем семинаре. Вроде не успел он сдать чертов волшебный цветок, как тут, откуда ни возьмись, на его жизненном пути встали дурацкие волшебные знаки. Все остальные предметы, особенно «стихийку», он сдал даже наперед, но тут учитель Ульдред уехал из Башни по делам, и Релонд остался с наукой один на один. Как и в случае с цветком, сколько он ни старался, как тщательно эти долбаные руны ни выводил, они просто отказывались работать как положено, и все тут!

Так или иначе, в сегодняшнем паломничестве в библиотеку компанию ему составляла Миримэ, хотя ей там ничего не нужно было.
По дороге они, как всегда, болтали обо всем и ни о чем одновременно, пока не поднялись на второй этаж — прямо напротив лестницы располагался склад.
— Мири, ну что такое? — немного раздраженно сказал Релонд, когда его собеседница вдруг резко умолкла.
— Ничего… — ответила она, глядя в сторону хранилища.
Как можно было догадаться, там стояли несколько усмиренных, вечно занятых своей работой. Если не присматриваться, можно не заметить ничего странного, но если взглянуть поближе… их лица ничего не выражают, взгляд бессмысленный, ровные, бездушные, монотонные голоса, четкие размеренные движения… Это те, кого по каким-то причинам не допустили к Истязаниям (неважно, сочли недостойными, ненадежными или же по их собственному желанию).
— На них жалко смотреть… Разве это жизнь?
— Это очень сложный вопрос. Физически с ними все в порядке…
— Физически! Без эмоций, без желаний, без стремлений — это просто жалкое существование…
— Они мыслят, могут разговаривать и работать. Это намного лучше смерти.
— Не знаю… Я бы не смогла так жить…
— Ты не можешь этого знать. Большинство из них говорит, что им так даже лучше… — начал он и тут же остановился, видя выражение на ее лице. — Да тебе и не придется, откуда такие мысли?
Девушка промолчала.

Вот так всегда. Они уже давно миновали хранилище и шли по полукруглому коридору, но настроение опять было испорчено. Релонд даже иногда жалел, что другой лестницы на второй этаж не было. Здесь располагались спальни и помещения старших чародеев, и народу всегда было предостаточно, но сейчас им почему-то никто не встретился.
Вдруг впереди послышались шаги, и Релонд, почувствовав неладное, быстро схватил Миримэ за руку и потащил вбок.
— Что такое?!
— Тише! — шикнул на нее он, прячась за колонну. Девушка тут же замолчала и последовала его примеру. Здесь коридор оканчивался небольшим залом, который переходил в следующий, как два капли воды на него похожий.
Где-то за поворотом с грохотом открылась дверь, и послышались лязгающие шаги нескольких человек в стальных латах.
— Это просто издевательство над Церковью и над Кругом! — услышал он гневный голос вдалеке. — Как долго мы будем это терпеть? Маги не в состоянии…
— Грегор, насколько я знаю, охранять темницу и остальную территорию Башни — задача храмовников… — этот голос звучал очень спокойно и одновременно дерзко, с какой-то издевкой. Он показался Релонду очень знакомым.
— Да, и мы выполняем свою задачу до тех пор, пока вы не вмешиваетесь! Я требую, чтобы это прекратилось!
— Брось, вы не можете убить его. Андерс, конечно, бунтарь, авантюрист и повеса, каких еще поискать, но он не малефикар, не отступал от законов Круга, и его выходки не представляет угрозы!
— И что, вы опять посадите его в темницу? Он седьмой раз, вы понимаете? Седьмой раз сбегает, а мы даже не можем применить силу!
Голоса стали ближе. Чуть выглянув из-за угла, Релонд увидел несколько храмовников и магов, быстро идущих по коридору. В сторону кабинета Первого чародея Ирвинга. Он уже понял, о чем идет речь. Взглянув на Миримэ, он увидел, что она тоже едва удерживалась от смеха.
— Мы опять отправим за ним погоню, опять поймаем, связанным притащим обратно, а вы снова выпустите? Мне это уже надоело! На этот раз я буду настаивать на его казни или хотя бы усмирении!
— Ну, когда поймаете, мы разберемся, что с ним делать…
— Ирвинг, я тебе обещаю, это не сойдет ему с рук, не будь я командором!
Наконец они прошли мимо, и голоса стали постепенно затихать.

Релонд и Миримэ дружно засмеялись.
Подумать только! Опять сбежал! В седьмой раз! Вот это действительно новость! Теперь нужно немедленно всем рассказать, ведь ни темницы, ни замки, ни даже вечно стоящие на страже храмовники вновь не смогли остановить Великого Андерса. Отступник. Изменник. Ренегат. Герой.
Он был очень неоднозначной личностью в Круге магов. Некоторые считали такое поведение недостойным, многие открыто высказывались против такого пренебрежения правилами Круга, но абсолютно все втайне преклонялись перед ним.
— Мири, как ты думаешь, скоро они его поймают?
— Вряд ли. Хотя, конечно, он нигде не укроется, пока у них его филактерия.

Это основное препятствие, которое стоит между любым магом и свободой: его образец крови, который берут у него, как только он переступает порог Башни. Причем образцы учеников хранятся здесь же, а полноправных членов Круга — где-то в Денериме.

Когда Андерс в прошлый раз сбежал, его поймали именно там. Храмовники, конечно, во все горло орали, что он хотел уничтожить образец, но, по словам самого Андерса, он лишь посетил самый известный в Ферелдене бордель — «Жемчужину» (что кажется намного более вероятным, если послушать хотя бы пару историй о его похождениях).

— Ладно, идем дальше, — настроение у обоих заметно приподнялось. — Знаешь, мне сегодня снился странный сон… там я командовал огромной армией и сражался с драконом…
— И?
— Он был очень неясным, но утром я подумал: «Неужели я смогу сбежать отсюда лишь во сне?» Вот тебе никогда не хотелось все бросить и убежать?
— …Иногда. Я бы очень хотела побывать в Долах, на родине моих предков. Но нас отсюда выпустят только после Истязаний…
— Конечно. А тебе не кажется, что его необходимость несколько преувеличена?
— Что ты имеешь в виду? — повернулась к нему девушка, и ее лицо враз посерьезнело.
— То, что все не должны обязательно его проходить. Сколько хороших магов погибло на нем! И ради чего? Чтобы Церковь была наконец довольна? Им мало постоянного надзора храмовников, так они еще и это придумали!
— Но ты же не хуже меня знаешь, что магия должна служить человеку…
— …а не человек магии. Знаю. Но мы говорим не о магии в целом, а о жестоком обычае, на котором каждый раз гибнут люди!
— Не прошедшие обучение в Круге могут легко поддаться запретной магии или, того хуже, стать одержимыми…
— Ерунда! Владеющих магическим даром в мире тысячи: хранители долийских кланов, ведьмы Диких земель Коркари, тевинтерские маги крови — никто из них тысячелетиями и не слышал про Истязания, и что же? Мир захлестнула эпидемия одержимости? Демоны прорвали Завесу и наводнили Тедас? Повсюду кровь и разрушения, которые так красочно описывают проповедники?
— Порождения тьмы посланы Создателем в наказание за гордыню магов Тевинтера…
— Вполне может быть. А может, это лишь красивая аллегория, которую Андрасте записала в Песнь Света.
Конечно, если бы я был пророком и хотел развалить империю, занимающую весь Тедас, я бы тоже придумал про них какую-нибудь гадость!
Эльфийка недовольно дернула ухом, но промолчала. Резкие замечания в сторону религии она переносила плохо.
— Про Андрасте мы спорить не будем… но одержимые не меньшая угроза…
— С которой Орден Храмовников пока неплохо справляется. Кстати, у тебя вроде с историей лучше, чем у меня, так скажи, намного ли было больше одержимых в том же Тевинтере? В котором не было ни храмовников, ни Истязаний, в котором практиковали гнусную магию крови?
— Не намного. Скорее даже не насколько.
— Интересно, с чего бы это?! Неужели из этого следует…
— Довольно опасный вывод, — перебила она, — который лучше не произносить вслух. У меня закончились аргументы, и поэтому я согласна, но если только ты не серьезно предлагаешь все бросить и сбежать.
Они поравнялись с окном, больше напоминающим бойницу.
— Нет, конечно! — он подвел ее к нему и показал рукой куда-то вдаль за горизонт. — Вон она, свобода! Просто на секунду представь, если бы нам удалось уничтожить наши филактерии и выйти за порог Башни! Мы могли бы отправиться куда угодно! Например, к твоим сородичам в Долы…
— Там нас быстро отыщут. Да и они никогда не примут человека, ты всегда будешь там чужаком.
— Тогда на запад в Орлей или на север к морю, а оттуда хоть в Вольную Марку! Там нас не достанут даже длинные руки Церкви!

Релонд закончил свою браваду и замолк. Они еще долго стояли у окна, опершись на подоконник, и смотрели вдаль.

— Ты очень красиво рассуждаешь… — грустно сказала она, — очень… по-человечески. Эльфы уже давно перестали верить пустым мечтам и надеждам. Все равно нам отсюда не выбраться в ближайшее время.
— Может быть, но после Истязания я тут точно надолго не задержусь. Так уже надоели эти рожи храмовников…
— Мне тоже. Идем, а то мы и так опаздываем.
Но не успели они сделать и нескольких шагов, как она вновь заговорила.
— Релонд.
— Что?
— Я надеюсь, проснувшись завтра утром, я еще застану тебя в Башне?
— Ну конечно! Никуда я без тебя не убегу! — улыбнулся Релонд и обнял ее.




Полдень — всего лишь несколько часов дня, но тем не менее одна из лучших его частей. Это перерыв между занудными утренними занятиями и не менее скучными дневными, когда ничего не нужно делать. Ни сидеть в библиотеке, с головой зарываясь в горы книг, ни готовиться к практическим занятиям, ни медитировать, в общем, совсем ничего. И в этом его прелесть. Особенно сегодня, когда все население Башни наперебой обсуждает недавний побег Андерса…

Обсуждает — это мягко сказано, это была важнейшая новость, которая была, наверное, даже важнее предыдущего, шестого по счету его побега! И это только начало, исходя из опыта предыдущих случаев, молодежь (и некоторые из чародеев постарше) угомонятся не раньше чем через месяц. Все это время почти открытое издевательство над храмовниками продолжится, и помешать этому никак нельзя… Да и зачем?!

И теперь всех волновал только один вопрос: кто же тот герой, что смог добыть такую важную информацию?
Только что закончился обед, и все медленно расходились по своим делам, коих накопилось уже немало (ведь человек всегда найдет, чем себя занять, если вдруг он не загружен «полезной» работой). Нужно еще раз в деталях пересказать очередной «абсолютно» достоверный план побега Андерса, обсудить модные новинки одежды, только что прибывшие из Орлея (неизлечимая болезнь всех до единой женщин Тедаса), пойти подшутить над кем-нибудь из усмиренных, поглазеть на послушниц в часовне, собраться на «внеклассные» занятия и отметить какой-нибудь праздник гномьей выпивкой, непонятно каким путем пронесенной сюда прямиком из Орзаммара, похвастаться победами на любовном фронте и, наконец, просто ничего не делать.

Релонд выходил из обеденного зала в толпе, тоже размышляя, как максимально плодотворно потратить это время. Насчет побега Андерса, то они с Миримэ благоразумно решили остаться инкогнито, так как за такое могло и влететь, а так: новость доставлена, все счастливы, а наказывать некого!

Толпа медленно растекалась на небольшие ручейки, протекая по коридорам и комнатам на всех этажах Башни, людей вокруг становилось все меньше и меньше, и Релонд не успел опомниться, как оказался один. Вдруг ему на плечо легла тяжелая рука в латной рукавице.
— Что такое?! — обернулся он и увидел четверых храмовников и мага, ставших полукругом. Пути к отходу были перерезаны, а шум толпы медленно затихал вдали.
«Попался…» — пронеслось у него в голове. Ну и что они ему сейчас предъявят? Подслушал разговор Первого чародея и командора? Растрепал всем? Нарушил спокойствие Круга? Ну не казнят же они его за это! Да и все равно кто-нибудь рано или поздно узнал бы…
Вот только знают ли они, что он был не один? Если его имя случайно где и всплыло, то про Миримэ они могли ничего и не знать, а значит, будем придерживаться этой легенды: шел по коридору, услышал, рассказал, дурак, не буду больше…
— Ученик Релонд? — спросил ближе всех стоящий храмовник. Что-то слишком напряженно они стояли, руки держат в опасной близости от рукоятей мечей, зачем-то взяли в кольцо, будто ему есть куда бежать…
— Это я, — ответил он, стараясь не терять самообладания, хотя получалось из рук вон плохо. Внутренне он уже был в панике, хоть и не показывал этого (надеялся, что не показывал). Это уже никак не походило на обычную воспитательную деятельность, а скорее на… да, именно на это.
— Пора. Пройдемте с нами.
— Куд… — слова замерли у него в горле. Он уже все понял. — …Уже?!
— Да. Ваше время пришло.