Сколько прошло времени, трудно судить, находясь взаперти, но, скорее всего, не больше часа. Дальше по коридору послышались шаги, и показался свет факела, настолько яркий, что Релонд поначалу чуть не ослеп. Три человека подошли к камере, двое из них в доспехах храмовников держали в руках факелы.

— Здравствуй Релонд…
— Привет… друг. Если я еще могу тебя так называть.
Перед ним действительно стоял его лучший друг. Тот, кто, по крайней мере, когда-то был им. Релонд все еще отказывался в это верить, но теперь ясно, где был просчет в плане. Ответ напрашивался сам собой.
— Прости, мне действительно жаль, что мы говорим так…
— Жаль?! — вскричал Релонд вне себя от гнева. — Я доверился тебе! Доверился своему лучшему другу, а он меня предал! Что они пообещали тебе?
Алмер потупился и опустил глаза.
— Ничего…
— За сколько ты меня продал?
— Я не продавал тебя! — тоже почти закричал он. — Я сделал то, что должен был сделать любой друг! Я не дал тебе загубить свою жизнь, идиот! Вас бы все равно поймали, и не сносить тебе тогда головы!
Релонд молча смотрел ему в глаза. Наверное, даже хорошо, что это именно он.
— Эта эльфийская шлюха того не стоит! Ты вообще в курсе, что она малефикар?
— Да.
— Тогда ты еще больший дурак, чем я думал. Магия крови — зло, она меняет людей! Сегодня она тайком проводила свои ритуалы, да так, что храмовники ноги сбили, ища ее, а завтра продала бы душу и тело демонам! И ты хотел выпустить ее?!
— Именно, — спокойно ответил Релонд.
— Да что с тобой разговаривать! — Алмер махнул рукой. — Но мне все равно жаль… У тебя кровь идет, это храмовники тебя так?
Капля за каплей кровь медленной сочилась на пол из пореза на запястье. Возле его ноги уже накапала маленькая лужица, но он не чувствовал боли. Для него уже все было ясно.
— А знаешь, что? Я тебя не виню и, как ни странно, почти не сержусь. Ведь даже среди учеников Андрасте нашелся предатель, а ты у нас явно не святоша…
— Что ты несешь… — он взглянул на боковую стену камеры, на которую не падал свет факела рядом с ним. — Дыхание Создателя! Релонд, что это?! Что это такое?!
— …Вот только ты не увидишь последствий своего поступка!

Релонд протянул руку к стене и нанес последний штрих на нарисованную кровью сложную магическую фигуру.
Сильный удар, казалось, сотряс саму Башню от основания до шпиля, решетка вылетела из стены вместе с огромными булыжниками, Алмера и храмовников расшвыряло в разные стороны, как тряпичных кукол.

В глазах у Релонда помутилось, даже усиленное кровью заклинание требовало огромных усилий. Он с трудом сделал шаг на волю. Его бывшие тюремщики лежали у стены без движения, у одного темная густая кровь вытекала из расколотого черепа. Ни шлем, ни тяжелые доспехи не помогли. Второй, однако, был еще жив. Релонд взял его за руку и рывками дотащил до фигуры в камере.

Алмер слабо застонал и пошевелился
— …Релонд… не делай этого… ты сошел с ума…
— Да заткнись ты уже! — лишь недовольно отмахнулся тот, неровными мазками чертя руны вокруг лежащего без сознания храмовника. Кровавые знаки извивались, словно змеи, на неровных булыжниках пола. — Раньше нужно было говорить, поздно уже!
— На что ты надеешься? Сейчас сюда ворвутся все храмовники Круга! — Алмер попытался сесть и застонал.
— Да, я этого и жду. Вот все кричат: «Магия крови! Бойтесь ее! Убивайте малефикаров!», а ты, как глупая овца, тупо веришь в то, что тебе говорят. Но знаешь ли ты, чем же она так опасна? Тебе говорят, что барьеры Завесы, возведенные Создателем, нерушимы, а ведь их несложно пробить, если, конечно, знать, как…
— Остановись, ты не понимаешь, что творишь! Это безумие!
Где-то наверху послышался шум, открылось несколько дверей, и множество тяжелых железных сапог затопало по ступеням.
— Отлично понимаю, — Релонд закончил с рунами и достал из-за пояса храмовника длинный обоюдоострый нож. В это время он открыл глаза.
— Малефикар… — слабо проговорил он.
— Я знаю, кто я, но знаешь ли ты? — улыбнулся маг крови. — В любом случае, ты ничем не лучше меня, убийца!
Острый клинок легко вскрыл горло храмовнику, кровь хлынула фонтаном, заполняя трещины между камнями в полу.

Всего несколько слов заклинания — руны из крови вспыхнули огнем и зашевелились, словно живые, еще один толчок, слабее предыдущего, прокатился по зданию.
— Нет, Релонд! Что это?
Магические знаки слабо светились, сам воздух стал иным, он дрожал, как нагретый пар.
— Ах, это! Мой маленький друг, Гнев. Только он сейчас может по-настоящему понять меня… Но эти демоны такие капризные! И призывай их, и дорогу открывай, а потом еще и в твое тело залезть норовят! Сейчас мне бояться нечего, как думаешь, кого из нас двоих он выберет, раненая напуганная овечка?

Алмер попытался что-то ответить, но тут его глаза вдруг закатились, тело сначала обмякло, а потом задергалось в конвульсиях, кожа вздувалась пузырями и лопалась, неестественно расширенные мышцы выпирали наружу, наполненные энергией Тени.

Концовки превращения Релонд не видел. Он поспешил зайти за угол шагах в десяти по коридору и вовремя: дверь распахнулась, и несколько храмовников ввалились сюда.

Первый из них не успел даже вскрикнуть: маленький бесформенный шар мышц с воем прыгнул на него, и рыцарь покатился по полу, разбрызгивая кровь из разорванной артерии. Только по нескольких оставшимся клочкам шерсти можно догадаться, что это существо когда-то было котом. Оно успело зарезать еще двоих, когда опомнившиеся храмовники смогли пригвоздить его мечами к полу и изрубить на куски. Но было уже поздно: одержимый в обрывках мантии набросился на прибывших храмовников, а раздутые, выпирающие из доспехов мертвецы уже поднимались вновь, чтобы нести смерть живым.

Завязалась короткая, но кровавая битва, и храмовники дрогнули. Релонда это не удивило, он на это и рассчитывал. Их орден давно прогнил до основания. Некоторые из сражавшихся и погибших сегодня даже не видели одержимого, а те, что видели, слишком привыкли убивать их поодиночке во время Истязаний. Сейчас же на каждого храмовника в узком коридоре и на лестнице приходилось по два-три одержимых, и их число росло с каждым убитым. Сегодня они расплачиваются за свою беспечность.

Релонд вышел их своего укрытия и стал подниматься по залитой кровью лестнице. Все больше сущностей вырывалось из пульсирующего разрыва в Завесе. Все они были голодны и стремились найти себе тело. Релонду пришлось отмахнуться от нескольких самых настырных, и он поспешил наверх к все удаляющимся звукам боя. Сколько бы ни было сейчас одержимых, храмовников все равно в разы больше, и их поддержат маги. В узком пространстве это не имело значения, и, видимо, кто-то с каплей мозгов в голове приказал фанатикам отступить, чтобы на относительно открытом пространстве первого этажа использовать численное превосходство. Ну или банальное человеческое желание жить превзошло непоколебимую веру в Создателя — отсюда понять было трудно. На первом этаже находятся спальни учеников, они подняты с кроватей посреди ночи, напуганы и ничего не понимают. Только единицы из них хоть как-то готовы к бою, но ко всему прочему там еще и дети — будущее Круга.

И если храмовникам плевать даже на них, Ирвинг и старшие чародеи умрут, но не допустят одержимых туда. Усомнись Релонд хоть на секунду в этом, он остался бы в камере… Наверное…

Виток за витком лестница вела наверх, а ведь мало кто знает, как глубоки подземелья Круга. Поговаривали, что они выходят даже на Глубинные тропы… Несмотря на бойню, тел было мало, только «испорченные» до такой степени, что не пригодны даже для демонов. Но все равно здесь пролилась кровь и погибли люди — просто пир для мага крови, знающего толк в своем ремесле. Шаг за шагом Релонд чувствовал, что становится сильнее, жадно впитывая силу умерших здесь. Наконец он вышел из подземелья.