— Благословенны те, кто встаёт против зла и скверны и не отступает… Благословенны хранители мира, защитники справедливости…
Хенрик позволил себе украдкой оглядеть зал.
Он был невнимателен на молитве, и это было плохо. Это было просто Очень Плохо и Очень Неправильно для любого храмовника, и Хенрик вполне осознавал, что свою шишку на лбу от неудачного парирования он заслужил как справедливую кару Создателя. Он даже собирался сам явиться с повинной к рыцарю-командору Грегору и честно сознаться в преступном наплевательстве на святую молитву, вот только сперва…
…Сперва Хенрику надо было как можно быстрее понять, почему этого дурака Кериса нет на обязательной вечерне.

Маги стояли справа, напротив коленопреклонённых рыцарей и читающего Песнь сэра Грегора. Некоторые откровенно позёвывали, но Хенрик не сердился: им простительно. Правда Андрасте звенит в каждом, а чувствуешь ли ты потребность петь в ответ — уже совершенно личное. Да и потом, можно ли нормально слышать Песню, если у них даже снов нормальных нет, одни демоны?
Керис, правда, тогда обозвал его бревном в доспехах за подобные предположения и с видимым удовольствием в красках пересказал пару своих снов. Краски были такие, что Хенрик почти сбежал и потом несколько часов молился Защитнице, пытаясь заставить себя стереть из головы… всякое ненужное.
Совсем-совсем ненужное для того, в чьём сердце живёт Песня Света.
Именно.

— …И ничто, сотворённое Им, не будет утеряно, — наконец хрипловато закончил рыцарь-командор. Оглядел зал, чуть кивнул Ирвингу, тот в ответ едва заметно усмехнулся уголком губ.
Хенрик ощутил противно-холодную дрожь — а ну как заметят…
— Бейте отбой, — буркнул Грегор, обращаясь к сэру Веллесу. — Первая смена в караул.
…Нет, не заметили.
 
Он дождался, пока уйдут маги — их спальни были ярусом выше; торопливой рысью пробежался до выхода, отчаянно надеясь, что рыцарь-командор, наверное, сейчас обращавшийся мыслями к самой пресветлой Защитнице, не обратит внимания на то, что один недостойный храмовник собирается улизнуть из Башни после отбоя.
Сложнее всего в потайной ход пролезал доспех — обтирался, царапался и предательски громыхал о камни, так что, казалось, его должны были слышать все в Башне и вне её. Даже, наверное, сам Архидемон просыпался.
«Три дня строжайшего поста и молитв», — непреклонно решил Хенрик, отплёвываясь от паутины и пробираясь крысиным лазом в обход патруля.
Лаз они обнаружили вместе с Керисом где-то полгода назад, тогда он действительно был настолько узким, что только крыса бы и пролезла. Но где пролезет крыса, там и у мага хватит изворотливости, а чары земли Керису всегда удавались особенно хорошо. В результате Хенрик пять дней вымаливал прощение у Защитницы за пособничество и укрывательство и потом с совершенно недопустимым удовольствием сбегал вместе с другом на берег Каленхад плескаться в озере.
«Возмутительное Поведение», — сообщил ему внутренний голос с чёткими интонациями сэра Грегора.
Хенрик покаянно вздохнул и продолжил ползти.

Кериса он увидел почти сразу, как выбрался наружу и смог разогнуть спину. По озеру шла мелкая рябь — дул холодный южный ветер, так что даже Хенрик невольно поёжился. Магу погода словно бы была нипочём: он лежал на спине, подложив руку под голову, и, жуя травинку, смотрел в небо.
— Керис!
— Привет, Хенрик, — весело отозвался маг. Хенрик лишь вздохнул, его праведное негодование уже улетучилось бесследно, потому что ну просто нельзя было злиться, когда рядом во все стороны расплёскивалась необъятно-прекрасная водноширь.
Храмовник плюхнулся рядом, дёрнул ремни, расстёгивая тяжёлый нагрудник.
— Чего ты удрал с вечерни?
— Скучно, — беззаботно отозвался Керис, болтая ногой. За ней старательно гонялся какой-то мшистый корень, норовя обвиться вокруг лодыжки, но нога упорно не сдавалась. — Сэр командор всегда выглядит так, словно у него с животом беда и вот-вот конфуз случится, да и мастер Ирвинг не лучше…
Суровая Святость Храмовника в конце концов не выдержала, и Хенрик тихо прыснул в кулак.
Откинулся на спину рядом с другом, во всю грудь вдыхая небо.
 
Они с Керисом были одногодки, обоим по двадцать три — молодые лбы, которым наплевать на стороны и весь мир по плечу. Хенрик ушёл в храмовники сам, едва научившись управляться с мечом; младший сын рода не имел прав на наследство да и не хотел его: разве может золото заменить Свет Защитницы? Кериса, ершистого и смешливого парня с вечно растрёпанными волосами, в Круг забрали рыцари Церкви после того, как сгорел однажды соседкин сарай.
Соседка, по словам Кериса, была та ещё стерва.
Хенрик верил.

— Ты бы вернулся, — предложил маг. — Сэр командор сильно гневаться изволит, если поймёт, где ты шлялся.
— Я не шлялся, — искренне возмутился Хенрик. — Обязанность и святой долг рыцаря Церкви всегда быть рядом с магом и защищать его… и от него.
Керис издал какой-то странный звук, нечто среднее между «гхм» и «ы».
Недовольно отмахнулся от обнаглевшего корня, который уже по-хозяйски загрёб себе ногу и теперь с основательной настойчивостью стягивал с неё сапог.
— Ладно, ладно, хорошо. Так ему и объяснишь. Я как-нибудь навещу тебя в карцере… как в прошлый раз.
В прошлый раз им влетело основательно, когда сэр Керинор поймал их на «дегустации» кухонных запасов, а милость Андрасте в исполнении сэра Керинора всегда была особенно сурова и непреклонна. За Кериса тогда вступился Первый чародей, а вот сэр Грегор был в отлучке, и Хенрик послушно отсидел в карцере положенные двое суток.
Усердно молясь Защитнице и «дегустируя» грудинку, которую ему таскал, не иначе как с помощью своей вредоносной магии, Керис.
Было не так и плохо.
«Очень-Очень Плохо, — с укором сообщил внутренний голос. — Просто Отвратительно. Совершенно не по-храмовничьи».
Хенрик ощутил, что ему стало стыдно.
Но ненадолго.
Потому что Керис внезапно сел, запрокинув голову и жадно вглядываясь в небо, и притянул его за плечо, настойчиво и резко: «Смотри, ну, смотри!»
— Смотри! — с каким-то странным восторгом-азартом прошептал маг. — Только раз в столетие бывает, я читал вчера… Смотри туда!
И Хенрик смотрел, задыхаясь от нахлынувшей красоты, как звёздные искры дождём прорезали небосвод, обрушившись вниз, словно та самая долгожданная милость Андрасте, сжалившейся над грешной землей. И их было так много, так безумно-сокрушительно много, и они всё не останавливались — даже когда закончился воздух в лёгких, — всё неслись вниз, сгорая где-то за горизонтом. И Хенрик почему-то боялся вдохнуть: ему казалось, что это сразу всё испортит, что мгновенно исчезнет эта ошеломительная красота…
…Вдохнул, смаргивая слёзы…
— Ну вот и всё, — пробормотал Керис. Вздохнул, передёрнул плечами — небо над головой раскинулось привычным глубинно-чёрным, не оставив и следа звёзд. — Теперь, наверное, и в карцер не страшно.
Вдруг замер, прислушался, пока Хенрик всё ещё беззвучно глотал воздух, полуослепший, полуоглохший.
И через миг торопливо вскочил на ноги, одёрнул рубашку.
— Нет, всё-таки страшно. Давай, двигай отсюда, герой хренов, а том нам сейчас такое Сожжение устроят, что сами как Андрасте станем.
Кодекс твердил, что сбегать с поля боя — плохо.
Разум истерически вопил и требовал слушаться Кериса.
Немедленно.
Прямо сейчас.
— Ни слова про Андрасте, — Очень Серьёзным Шёпотом предупредил храмовник, хватая подмышку стальной панцирь доспеха и почти что на карачках отползая к спасительным прибрежным кустам. Мелькнула мысль, что такие удобные кусты, скорее всего, тоже были выращены вредоносной магией, и что негоже праведному рыцарю Церкви принимать подарки от демонов и духов…
Но потом праведный рыцарь разглядел на фоне неба силуэт рыцаря-командора, и демоны показались ему вовсе не такими опасными созданиями.

— Сэр рыцарь-командор! — голос Кериса звенел таким искренним счастьем встречи, что Хенрик даже поверил и сам себе удивился. — Как я рад, что вы нашли меня! Вы меня спасли! Вот прямо сейчас спасли от ужасного, смертельно страшного демона! Можно я вам потом доспех начищу… в благодарность?
Правая бровь сэра Грегора заняла прочную позицию на лбу.
— От демона? Уверен?
Маг торжественно закивал и даже молитвенно сложил руки на груди.
«Правая поверх левой, тупица!» — беззвучно прошипел из кустов Хенрик, едва не подавившись от подобного святотатства.
Керис, конечно же, не услышал.
— Я сопротивлялся изо всех сил, но там были такие искушения, сэр рыцарь-командор! Такие искушения… Я вам расскажу как-нибудь. Я даже наискушался выйти из Башни после отбоя, да я никогда бы сам!.. Как хорошо, что вы появились, сэр рыцарь-командор, а то мне даже страшно подумать, что могло бы произойти!
Грегор сочувственно покивал. Бдительно осмотрел берег, и Хенрик поспешно вжался глубже в кусты.
— Действительно, страшно, — задумчиво повторил пожилой храмовник. Керис взглянул на него глазами побитого щенка.
— Можно… Можно я теперь спать пойду, сэр рыцарь-командор? Такое испытание, сами понимаете…
— О, конечно, — благодушно отозвался Грегор, чуть отступая в сторону и освобождая проход. — Надеюсь, ночью тебя демоны не потревожат. Молись Заступнице нашей Андрасте, и всё будет хорошо.
Керис горячо заверил его, что Песня Андрасте всегда живёт в его сердце, и днём, и ночью, и что даже в банной лохани демоны будут бояться к нему подойти. Рыцарь-командор согласно покивал, проводил взглядом умчавшегося мага, на миг прикрыл глаза, глубоко вдохнул чистый ночной воздух.
Прислушался к шелесту в кустах, беззлобно и тихо фыркнул себе под нос:
— Мальчишки!..
Развернулся и неторопливо направился обратно в Башню.