Сидя за самым дальним столиком в самом плохо освещённом углу «Висельника», Авелин то и дело бросала взгляды на дверь. Придёт или нет? Не зря ли она решила привлечь посторонних? Ведь если то, что она намеревается сделать, получит огласку — прощай, служба. Если вообще не свобода. Но подчинённым своим она тоже не доверяет. Точнее, пока не уверена в том, кому из них можно довериться: слишком уж недавно влилась она в ряды стражников. Почти успела стать своей. И тут же снова отдалилась, когда приказом Наместника её назначили на пост капитана стражи. И сразу же шепотки и косые взгляды немногих оставшихся на своих должностях любимчиков Дживена: мол, заплатила за повышение золотом и телом. И сразу же настороженный холодок в прежде дружеских отношениях с остальными стражниками… Ей опять предстоит выворачиваться наизнанку и обратно в попытках доказать им всем, что она достойна своей должности. Как ещё совсем недавно она потом и кровью, пролитыми в тренировочных и настоящих боях, доказывала им же, что не все ферелденские беженцы — беспомощная обуза или нахальное ворьё.

Глухо стукнула о столешницу кружка с пивом, рядом брякнулась тарелка с сушёной рыбой, и Нора неспешно удалилась обслуживать остальных немногочисленных посетителей. На рассвете «Висельник» обычно пустовал: большинство завсегдатаев всё же предпочитали проводить остаток ночи в своих постелях. Именно поэтому Авелин и выбрала для встречи столь ранний час.

Временно отложив сомнения в сторону, она занялась едой. Эль был на удивление неплох. «Наверное, забыли разбавить», — подумала она, распробовав первый глоток. Стражница запустила пальцы в сухие, скрученные рыбные полоски, выбирая кусочек помягче, задумчиво сунула его в рот, вновь глянула в сторону входа… и вздрогнула, заметив движение слева. Тёмная тень скользнула за её столик, но не успела Авелин схватиться за меч, как незнакомец откинул капюшон, открывая бледное, безбородое лицо с тёмными изогнутыми бровями и твёрдой линией узкогубого рта. Хоук. Пришёл-таки. Похоже, ночевал сегодня здесь же, в таверне, у своей ривейнской любовницы, капитанши-без-корабля.

Гаррет кивнул ей приветственно и повернулся к бару, повелительным взмахом подзывая Нору. Авелин в который раз подумала, что прозвище «Ястреб» ему можно было дать лишь за один этот резкий профиль с хищно изогнутым носом. Но он и в бою напоминал птицу, легко порхая с кинжалами вокруг противников и всаживая оружие в их спины с непринуждённостью и скоростью ястреба, когтящего зазевавшуюся перепёлку.

— К чему такая таинственность? — негромко спросил Хоук, отпустив Нору с заказом и обращая к стражнице взгляд больших, глубоко посаженных чёрных глаз.
— Есть одно дело, Ястреб.
— Настолько тайное, что ты не хочешь, чтобы оно прозвучало в стенах твоего кабинета? Опасаешься, что у них выросли уши?

Авелин неопределённо пожала плечами:

— Подстраховаться никогда не помешает. Да и дело не совсем законное. Есть человек, которого за совершённые преступления нужно судить, но я собираюсь его убить. Нужна твоя помощь.
— И кто же это тебе так насолил?

Выждав, пока Нора выгрузит на их столик заказ Гаррета, Авелин подалась вперёд и произнесла тихо, почти прошептала:

— О Фен’Хареле слышал?

Гаррет на миг замер и, цепко глянув на неё, сказал нарочито небрежным тоном:

— Что-то мне подсказывает, что ты не об эльфийском божке спрашиваешь.
— Нет, конечно. О доселе неуловимом убийце эльфийских девушек, который недавно вновь объявился. Помнишь эти трёхмесячной давности разговоры о зверски изуродованной мёртвой эльфийке? — Гаррет кивнул, и Авелин продолжила: — Позавчера нам удалось выследить его, подловить на горячем — он волок очередную жертву в своё логово. Но парни его упустили, он ушёл через Катакомбы и захваченную эльфийку увёл. Теперь они прячутся в пещерах — тех, что на подступах к Костяной Яме. Хуже всего то, что покровитель его уже успел подсуетиться: вчера днём пришёл приказ о том, что убийцу надлежит брать живым и невредимым. Сам понимаешь, что случится дальше. Его хозяин заберёт его у нас, на какое-то время всё утихнет, а потом убийства возобновятся. Я не хочу знать, зачем им это нужно. Я просто хочу это прекратить. И девочек жалко, и бунт в эльфинаже мне не нужен. Если он уцелел — убить его, свалив всё на живущих в этих пещерах огромных пауков: они уже разорвали одного из стражников, который почти успел нагнать преступника. Но одной мне до него не добраться, а убивать на глазах у подчинённых, которые знают о приказе… Определённо не лучший выход.

Гаррет задумчиво потёр подбородок, бросил на неё испытующий взгляд, явно мысленно решая какой-то важный вопрос, имеющий отношение и к ней, и наконец медленно произнёс:

— Кажется, я знаю, кому именно дорог этот убийца. Вчера меня нанял судья Ванард, чтобы я вывел из тех пещер и передал в руки стражи некоего преступника.

Авелин почти не удивилась, узнав имя покровителя убийцы. Но выводить его на чистую воду она не станет: слишком хлопотно и результат непредсказуем. Но она его запомнит на будущее. А Ночного Волка просто убьёт. Да и не убийство это — убивают людей, а она всего лишь бешеную тварь заколет.

— Он на меня через Атенриль вышел, — продолжил Гаррет. — Пообещал два золотых, если приведу преступника живым. Один золотой задатка я у него уже выговорил — рисковать своей жизнью за просто так я не намерен, и богатый ублюдок нехотя заплатил. Но заявил, что за мертвеца доплачивать не станет. А мне нужны эти деньги: я собираюсь в экспедицию на Глубинные тропы и должен внести пятьдесят золотых. Так что, если этот преступник ещё не сдох там за два дня, я выведу его из пещер живым. А убить его ты можешь и позже — мало ли какие «случайности» могут приключиться с ним в тюремной камере?

Авелин задумалась, покусывая губы. Гаррета не переубедишь, а «случайность» далеко не всегда можно устроить. Скорее всего, убийцу тут же у них заберут. А выйдя на свободу, он затаится, и демоны знают, когда и где он проявит себя снова. И эльфинаж уже на грани бунта — эльфы отчаялись добиться справедливости, и если через какое-то время убийства возобновятся… Видимо, ей придётся идти самой. Взять двоих-троих стражников понадёжней, и… Нет. Без мага им не пройти: мало ли ещё какие твари обитают в этих пещерах? А платить жизнями нормальных людей за смерть одной бешеной твари она не намерена. Но мага взять неоткуда — Бетани не отпустит сам Гаррет, Андерс же не пойдёт со стражниками. А если… если нанять Андерса и кого-нибудь ещё? Да нет, ерунда. Проще нанять самого Хоука, а уж он пусть сам ищет, кого взять в спутники.

— А что, если этот золотой заплачу тебе я? — спросила Авелин, глядя на пьющего эль Гаррета.
— Мне всё равно, из какого источника черпать, — поставив на стол кружку, заявил Хоук. — Плати и делай потом что хочешь со своим драгоценным убийцей.
— Держи, — Авелин неприязненно брякнула о стол золотой монетой. Той самой, вынутой изо рта последней жертвы Ночного Волка. Она постоянно носила её с собой: ей казалось, что так она неким мистическим образом сможет приблизиться к убийце, разгадать его намерения. Но вышло даже лучше — Волк в западне и смерть свою невольно оплатил из собственного кармана.

 
В полдень Авелин уже ждала Хоука в условленном месте — на опушке небольшой рощицы у подножия гор, гадая, кого он приведёт с собой — Андерса и Варрика или же Бетани и Изабеллу. Гаррет предпочитал подбирать спутников так, чтобы его сестра-магесса как можно реже оказывалась в компании привлекательных мужчин, а особенно в компании мага из Клоаки. Был ещё Фенрис — беглый тевинтерский раб с лириумными татуировками, придающими ему необычайные способности в битве. Но эльфийский воин ненавидел магов, и поход в компании Фенриса и Андерса превращался в пытку для ушей: их вечные перебранки на тему вреда и пользы магии смогли бы, как иной раз казалось стражнице, вывести из себя даже статую святой Андрасте. С Бет Фенрис почти не разговаривал, но Гаррет всё равно старался как можно реже сводить их в одной компании — тут срабатывало правило «слишком привлекательного».
 
И всё же Хоук привёл именно его. А второй спутницей Гаррета, к удивлению Авелин, была незнакомая ей мелкая черноволосая эльфийка в странной кольчуге поверх зелёной рубахи и штанов. Она держалась настороженно, будто пугливый лесной зверёк, вынужденный выйти к людям. Явно не эльфинажка. Долийка, скорее всего: Авелин вспомнила, что на Расколотой горе устроил стоянку эльфийский клан Сабре.

— Мерриль, разреши представить тебе монну Авелин Валлен, капитана стражи Киркволла. Авелин, это Мерриль. Долийка, но теперь живёт в эльфинаже, и…

Пока Хоук рассказывал, эльфийка смотрела попеременно то на него, то на Авелин и застенчиво улыбалась. Стражница же недоумевала, где Андерс и Бет? Зачем Хоук привёл эту эльфийскую девчушку, у которой за спиной болтается не по росту большой двуруч? Она им ноги себе не отрежет? Или руки и головы им троим?
 
Но самое «вкусное» Гаррет, как всегда, приберёг напоследок:

— …к тому же Мерриль — маг, — завершил он свою речь и выжидательно замолчал.
— Малефикар, — прошипел Фенрис сквозь зубы.
— Демоны — те же духи! — обернулась к нему Мерриль. — Он предложил помощь, я её приняла.

Фенрис скривился и, демонстративно отвернувшись, начал проверять крепления нагрудника.

Авелин ошарашенно глянула сначала на сдерживающего усмешку Гаррета, затем на простодушно хлопающую ресницами долийку. Маг да ещё малефикар! Понятно теперь, почему Хоук взял её с собой: если Андерса любящий точность Гаррет всегда представлял как «лекаря» (потому что тот и был больше лекарем, нежели боевым магом), то Мерриль он назвал именно «магом». Что давало надежду на то, что она хорошо знает, с какого края браться за посох. Который и висит у неё за спиной, маскируясь под причудливый двуручный меч с очень длинной рукоятью.

— Быть стражницей, наверное, жутко интересно? — вдруг поинтересовалась долийка, глядя на неё зелёными и блестящими, как листья после весеннего ливня, глазами.
— А… эм… Да, очень, — выдавила Авелин, вспоминая бесконечные нудные отчёты и составления графиков дежурств, смотры стражи и совещания, перемежаемые редкими для её нынешней должности расследованиями в «боевых условиях».
— Знакомство состоялось, давайте выдвигаться, — поспешно произнесла она, кивая в сторону гор.

Хоук усмехнулся и, развернувшись, пошёл по направлению к пещере.

…Поразмыслив, Авелин решила, что то, что Хоук взял с собой эльфов — это правильно. В конце концов, дело касается их расы. А ещё, зная Гаррета, можно предположить, что им он не заплатит ни медяка из тех двух золотых.


Закрытый шлем с прорезью для глаз значительно ограничивал обзор, но зато позволил Авелин пройти мимо её подчинённых неузнанной. Никаких проволочек — Хоук протянул дежурящей у входа в пещеру страже пропуск, подписанный судьёй Ванардом, и те беспрекословно пропустили их маленький отряд. Небольшая заминка вышла лишь с эльфом — отцом той девушки, которую похитил убийца. Услышав, что они намереваются препроводить преступника в тюрьму, он принялся обвинять Хоука и всех людей вообще в предвзятом отношении к эльфам. Что, конечно же, было правдой более чем наполовину. К удивлению Авелин, за недолгое время пути успевшей составить мнение о Мерриль как о наивной, восторженной девочке-ромашке и потому не ждавшей от неё помощи, эльфийка взяла переговоры с сородичем на себя. Неизвестно, что именно она сказала отчаявшемуся соплеменнику — говорили они по-эльфийски, — но тот заметно успокоился, отошёл в сторонку и устроился в тени скалы, явно намереваясь дождаться их возвращения.

Пещеры оказались входом в древний гномий тейг, и Авелин пожалела, что с ними нет Варрика: уж гном смог бы тут сориентироваться и подсказать хотя бы примерное расположение помещений, в которых мог укрыться убийца. Впрочем, Гаррет вёл их по следу не хуже мабари, ухитряясь даже в неярком свете факелов и «светлячков» Мерриль углядеть на грязном полу следы беглецов, полустёртые шедшими по их следу хищниками.
Вскоре они натолкнулись на покорёженный доспех — всё, что осталось от съеденного пауками стражника. Гаррет безразлично повертел в руках смятую железку — Авелин показалось, что это был наплечник, — зачем-то поскрёб её ногтем и тут же отбросил в сторону, настороженно озираясь и прислушиваясь.

…Это было похоже на дурной сон — огромные чёрные пауки со множеством длинных суставчатых лап, каждая из которых оканчивалась большим когтем, словно соткались из мрака пустого коридора. Нападая, они прищёлкивали и скрежетали, вставали на дыбы, а некоторые ещё и выпускали струи яда, разъедающего даже доспех: Авелин увидела, как попятился, тряся рукой, Фенрис. Видимо, яд попал ему на перчатку, и теперь эльф торопливо дёргал крепления, пытаясь её сбросить. Что с ним было дальше, Авелин не видела — на неё саму насел паук (по счастью, не ядовитый); его лапы угрожающе заколыхались над стражницей, быстрыми выпадами пытаясь пробить её оборонительную стойку. Авелин успела пару раз махнуть мечом и отбить щитом несколько атак чудовища, прежде чем к ней пришла помощь.
 
На спину монстра вскочил Гаррет, его кинжалы с хрустом пробили шкуру твари, по рукоять погрузившись в тело паука. Тот резко вздыбился, суетливо задёргав лапами в тщетной попытке добраться до источника боли. Выждав подходящий момент, Авелин подскочила вплотную к отвлёкшемуся на Хоука чудовищу и одним длинным выпадом вонзила меч между судорожно дёргающимися жвалами. И тут же выдернула оружие, уворачиваясь от плеснувшей вслед ему чёрной крови. Содрогающийся всем телом паук осел наземь, беспорядочно шевеля конечностями, а Гаррет ловко спрыгнул на пол и поспешил на помощь остальным. Авелин, обогнув бьющуюся в агонии тварь, побежала за ним.
 
Но эльфы справились и без них — дальше по коридору полыхали два огромных костра, и только торчащие из них и всё ещё слабо подёргивающиеся тонкие чёрные лапы намекали на их содержимое. Ещё одна лежащая невдалеке разрубленная напополам паучья туша явно была заслугой Фенриса.

— Мерриль, — произнёс Гаррет, вытирая кинжалы, — давай ты в следующий раз под землёй будешь бить врагов не огненными шарами, а льдом или каким-нибудь эльфийским заклинанием?
— А почему? Ведь магия огня…
— Мы не сможем пройти вперёд, пока эти костры не догорят, — объяснил Хоук, кивая на перегородивших проход горящих пауков. — Не говоря уж о том, что от них жутко смердит, а чистого воздуха здесь и без того мало.
— Ой, правда! — смущённая Мерриль по-детски непосредственно прижала ладони к щекам. — Хорошо, Хоук, в следующий раз я попробую превратить врагов в камень.

Авелин тут же представила начисто перегороженный окаменевшими пауками коридор и их четверых, разбирающих этот завал руками. Гаррет, по-видимому, тоже вообразил что-то подобное, потому что выдал долийке очередной совет по использованию магии в подземельях:

— Мерриль, — устало вздохнул он, — просто бей их «молнией» или «ледяным копьём», как делают моя сестра и Андерс. Этого будет достаточно, поверь мне. А теперь, раз уж мы тут застряли на какое-то время, давайте отдохнём, — Гаррет уселся на ближайший камень, опершись локтями на колени. Остальные последовали его примеру.

…Конечно же, они не стали дожидаться, пока пауки сгорят дотла: когда пламя поутихло, они мечами отпихнули горящие останки в сторону и, зажав носы, быстро прошли мимо них.
 
И вновь пустые гулкие переходы с двойной цепочкой следов человеческой обуви на полу. Невзирая на высокие потолки, Авелин чувствовала себя здесь неуютно: толща камней и земли над головой почти физически давила на плечи, а спёртый пыльный воздух душным кляпом затыкал горло. Задыхаясь, стражница то и дело отирала рукой потный лоб. Почему здесь так жарко?.. Хотя, если здесь когда-то жили гномы, значит, в этом месте подземный огонь близко прилегает к поверхности. И должна водиться какая-то живность, а иначе на чём бы ещё эти проклятые пауки разъелись до таких гигантских размеров? Не на мерцающих же грибах, что склизким ковром устилали пол в некоторых коридорах.
 
И тут шедший впереди Гаррет поднял вверх руку, призывая их остановиться. Они замерли, прислушиваясь к тишине коридора. Не звук, а скорее какое-то чутьё подсказывало Авелин, что в темноте впереди них кто-то был. Затаившийся хищник? Или… убийца? Один из «светлячков» Мерриль поплыл вперёд на расстоянии фута от земли и вскоре высветил забившуюся в угол темноволосую эльфийку. Она сидела на корточках, сжавшись и выставив перед собой ладони, будто надеясь защититься ими от хищных обитателей тейга. Даже в неярком свете магического огонька было видно, как она дрожала.

Долийка тотчас же бросилась к найдёнышу и присела на корточки рядом с ней.
— Лия, не бойся нас, мы пришли, чтобы спасти тебя.
— Мерриль? — радостно воскликнула та, хватая магессу за руку. — Забери меня отсюда, прошу тебя! Я хочу домой! — и зарыдала, вздрагивая и икая.

Авелин с сожалением подумала, что если бы она раньше узнала о долийской магессе, то можно было устроить из неё приманку для убийцы. И не пришлось бы маленькой Лие переживать весь этот ужас. Авелин пригляделась к девочке: левый глаз заплыл, губы распухли, одежда местами порвана. Он бил её. А может, и не только бил.

Мерриль осторожно прикоснулась к лицу эльфийки.
— Он тебя бил?
— Да! Он ударил меня, сказал, что я ничто. Пустое место. Я так просила, чтобы он меня не трогал… — всхлипывая, Лия задрала рукава платья, выставляя напоказ красные порезы на худых руках. — А ещё он… он пил мою кровь и заставлял меня тоже её пить…
— Ты убежала от него?
— Нет, он сам отпустил меня. Я думала, что он забьёт меня до смерти, но он вдруг оттолкнул меня прочь и заплакал. Сказал, что не хотел делать мне больно, что это демон его заставил…
— Какой демон? Как он выглядел? — вмешался Хоук. От звука его резкого голоса эльфийка опять съёжилась, щурясь на свет факела в руке Гаррета.
— Я не знаю… Я не видела никаких демонов. Но Келдер велел мне бежать подальше от него, чтобы демон больше не заставлял его меня мучить. Пожалуйста, спасите и его тоже! Он не виноват, он не хотел причинить зло!

Авелин услышала, как Фенрис пробормотал что-то о неразумных детях.

— Мы разберёмся с этим, девочка, — сказал Хоук, подходя к испуганно глядящей на него Лие. — Если он ещё жив, то мы, конечно же, не дадим ему так просто умереть…

Ирония, звучащая в его голосе, была явно недоступна пониманию эльфийки.

— Спасибо, — прошептала она, с помощью Мерриль поднимаясь на ноги.
— А сейчас мы отведём тебя к выходу — там ждёт твой отец, — продолжил Гаррет, поворачиваясь в сторону, откуда они только что пришли.

Никто не возражал: Фенрису, похоже, было всё равно, Мерриль всецело обратилась к Лие, стараясь утешить и подбодрить её, а Авелин просто мысленно одобрила про себя это решение Хоука: действительно, раз уж эльфийка выжила, то её надо вывести отсюда как можно скорее, пока она не умерла у них на руках от жажды и переживаний. Да и лишний свидетель им ни к чему. А убийца подождёт.