Любовь же, как я узнал теперь, не всегда бывает мудра. Она способна привести
нас к безумию, и все же мы следуем зову своего сердца, куда бы оно нас ни вело.
(Дж. Р.Р. Мартин, «Песнь льда и пламени»)
 

Элисса проснулась оттого, что услышала чью-то ругань. Девушка перевернулась на другой бок и посмотрела на Хоу, который пришел в себя и непонимающе осматривал помещение.
— Доброе утро, — спокойно произнесла Кусланд.
— Какого…
— Ты пришел вчера вечером, истекая кровью. Ута объяснила мне, что твоя рука совсем плоха и тебе, кроме получения первой помощи, нужно как следует отдохнуть. Зная тебя, я посоветовала гномке дать тебе что-нибудь для хорошего сна, если будешь сильно упрямиться.
— Значит, меня опоило разумное порождение тьмы по приказу командора. Успокаивает, — невесело заметил Хоу.
— Затем здесь соорудили еще одно подобие кровати и перетащили тебя на нее.
— Моя кровать в Башне Бдения нравится мне гораздо больше. Веланна вернулась?
— Да. Она приняла активное участие в твоем переносе сюда. Отрадно видеть у Веланны такое бескорыстное рвение в помощи человеку.
— Если это был скрытый намек, то смысла я так и не понял, — пожал плечами Хоу, хотя Элиссе показалось, что суть ее слов прекрасно дошла до него.
— Как твоя рука?
— Чешется. Но, наверное, не так сильно, как твоя рана, — Натаниэль заметил, как Элисса прижимала к себе одеяло в том месте, где должно быть ранение.
— Да, эта корка порой доводит меня до сумасшествия. Все жду не дождусь, когда ее можно будет расковырять. Веланна немного рассказала мне о произошедшем. Теперь я хочу услышать историю из твоих уст: это ведь именно ты раскрыл Темного Волка.
Двери в комнату раскрылись, вошла Ута, неся на подносе две миски с кашей неаппетитного вида. Элисса уже привыкла к этой еде и с удовольствием приступила к завтраку. Хоу же повозил деревянной ложкой по миске и решил вместо того, чтобы есть, поведать девушке обо всем произошедшем.
Элисса внимательно слушала. Она невольно вспомнила о том вечере, когда знать собралась в зале Башни Бдения, чтобы дать клятву. Тамра — красивая, хрупкая, утонченная девушка. Элисса тогда мысленно причислила ее к еще одной знатной особе, которая ведет игру, чтобы урвать кусок земли при новой власти. Да и сенешаль Вэрел предупредил Кусланд о том, что Тамра та еще хитрюга. Вэрел…
Элисса быстро поменяла ход мыслей. Винить себя она может бесконечно, только вот никого это не вернет к жизни…
Когда она покончит с заговорщиками и уедет с Алистером обратно в Денерим, возможно, тогда за бутылкой вина она поведает мужу обо всем произошедшем. Расскажет о том, что произошло на самом деле, ничего не утаивая и не оправдывая себя. Ну а сейчас нужно сконцентрироваться на происходящем.
— Я вспомнила про пожар в порту, там на тебя напал маг. Ты проверял того, который охраняет Черные болота?
— Да, — подтвердил Натаниэль, — бойцы из Башни, беженцы в лагере, а также сам предприниматель утверждают, что во время взрыва он был на Черных болотах.
— Жаль, — фыркнула Элисса.
— Тебя так сильно раздражают маги с антиванским акцентом?
— Меня раздражают маги с антиванским акцентом, которые при каждой встрече опускают взгляд на уровень моей груди. Создатель! Мой кулак так и чешется врезать по его самодовольной физиономии!
Они улыбнулись. Это было так странно. Натаниэль и Элисса чуть было не стали заклятыми врагами. В ночь гибели сенешаля судьба второй раз заставила Хоу и Кусланд схлестнуться. После всего произошедшего между их семьями, между ними непосредственно… Проклятие! У них были все причины, чтобы ненавидеть друг друга. Но, вопреки всему, они сейчас здесь — сидят и смеются, как старые друзья. Все произошедшее, казалось, укрепило их дружбу.

Дверь отворилась, на пороге возникла Веланна с серьезным выражением лица. За ней шли Архитектор и Ута.
Разряженная и дружеская атмосфера в помещении как в воду канула. Судя по долийке и ее «свите», предстоял серьезный разговор.
Веланна протянула Элиссе письмо. Кусланд посмотрела на сломанную печать Серых Стражей и с укором взглянула на долийку.
— Я тоже Серый Страж и должна быть в курсе всего происходящего, — как бы извиняясь, произнесла Веланна.
— То, что в твоей крови есть скверна, не дает тебе право читать мои письма, — холодно отрезала Элисса.
Командор перевела взгляд с эльфийки на бумагу и погрузилась в чтение. Дочитав до конца, она передала письмо Хоу.
Комната погрузилась в напряженное молчание. Закончив чтение, Натаниэль внимательно посмотрел на Веланну и произнес:
— Когда ты ночью появилась в Башне Бдения, то говорила что-то о грядущей беде для всего мира… Не пора ли поделиться секретами. А?
Эльфийка кивнула и посмотрела на Архитектора, эмиссар сделал шаг вперед, поближе к Стражам.
Это был долгий разговор. Невероятный и в то же время тяжелый. Когда эмиссар закончил свой рассказ, он удалился вместе с Утой. Элисса не стесняясь выдворила и Веланну. Как только Кусланд и Хоу остались вдвоем, она обратилась к нему:
— Что думаешь?
— Все кажется слишком невероятным, — протянул Хоу, — но если послушать новости из других земель, то складывается впечатление, что в мире действительно происходит нечто странное.
— Кажется, мы настолько погрязли в делах Амарантайна, что забыли о том, что мы Серые Стражи.
— Да, заговорщики выбрали не самое подходящее время, — фыркнул Натаниэль.
— Но пока все спокойно, — заметила Элисса, — пока они не знают, что случилось со мной. Поэтому если кто-то и должен отправиться на Глубинные тропы, так это я.
— Что?! Ты с ума сошла?! Для начала ты должна окончательно выздороветь!
— Я скоро встану на ноги.
— Страж-командующий настаивает на том, чтобы мы отправили кого-то по маршруту Хоук незамедлительно! — заметил Натаниэль. — Элисса, давай взглянем правде в глаза. Я знаю Киркволл как свои пять пальцев.
— Ты тоже ранен.
— Твое ранение намного серьезнее. Пока я буду плыть в Вольную Марку, моя рука окончательно заживет. К тому же ты сама говорила, что как только Алистер вернется сюда, он заберет тебя. Плохо будет, если вы разминетесь.
— Алистер тоже Страж. Он поймет… — Элисса замолчала, а затем добавила: — Хотя, пожалуй, ты прав, я должна остаться здесь и попытаться исправить все то, что натворила.
— Элисса, будь осторожней. Я прошу тебя, не предпринимай каких-либо рискованных шагов. Тамра потрудилась над твоей репутацией на славу, я боюсь, что любая твоя мелкая ошибка может привести к бунту.
— Я знаю. И пока не вылечусь окончательно, не буду светиться лишний раз. Но посмотри на это с другой стороны, Тамра занималась информацией. Она была важным звеном между заговорщиками. Сейчас, действуя раздробленно, они могут начать совершать ошибки.
— Когда они увидят, что ты жива и здорова, то могут устроить еще одно нападение. Тогда всем станет ясно, что те казни были бессмысленны, — покачал головой Хоу. — Это будет для людей последней каплей.
— Я не могу прятаться здесь вечно.
— Я прошу лишь подождать и возвращаться в Башню Бдения тогда, когда полностью выздоровеешь. А еще лучше дождаться моего возвращения.
— Да, а вместо тебя мне нужен будет кто-то, кто бы забирал письма и документы из Башни. Кто-то, кому я могу доверять, и, боюсь, единственная, кто остается, — это шемленоненавистница-долийка.
— Да ладно, в Башне уже перестали удивляться моей спутнице. Только вот стоит отучить ее от чтения твоих писем, и все будет отлично, — улыбнулся Хоу. — Мне пора выдвигаться. Нужно зайти в порт, договориться о корабле, сестру предупредить в Амарантайне, в Башне собрать людей и вещи.
— Да. Возьми с собой Дворкина и всех Стражей. Думаю, Глубинные тропы в Киркволле менее спокойны, нежели в Амарантайне.
— Надеюсь, до приезда Алистера все будет спокойно.
— Не думаю, — печально покачала головой Элисса и с теплой улыбкой добавила: — Натаниэль, спасибо тебе за все. Ты отличный друг. Хоу подошел к Элиссе, полулежащей на кровати, и приобнял девушку:
— Спасибо за то, что сделала из меня Стража.
— Удачи.
Дверь за Натаниэлем закрылась. Элиссе стало грустно. За все эти годы она привыкла видеть Хоу подле себя. А теперь ей придется возвращаться в Башню Бдения самой. Заходить в свой кабинет, где она собственноручно убила человека, который был для нее практически наставником…
«Нет. Элисса. Все это потом», — напомнила себе девушка.

***

Никто не любит спонтанные сборы. Хоу убедился в этом на собственной шкуре. Отряд Стражей сумел управиться достаточно быстро со всем снаряжением. А вот Дворкин… Собираться в путешествие с гномом — сущее наказание, особенно если он помешан на создании взрывчатки, которая, к несчастью, может так пригодиться на Глубинных тропах. Дворкин выдал целый список из «необходимого», без которого он спокойно обходился раньше. На все вопросы гном отвечал в стиле «без этой штуки нам вообще нет смысла брать все остальное». И так с каждым ингредиентом.
Хоу вздохнул и принялся прочесывать Башню. Поиски оказались не такими уж простыми, но Натаниэль не сдавался и пытался во всем найти светлую сторону. Дворкин хоть и зануда, но до мастера Вэйда ему далеко: вот кузнец бы точно отправил Хоу на Глубинные тропы ради очередного материала для доспехов.
Натаниэль зашел в кабинет Элиссы. Оставалось прочесать только чердак, а ключи от него хранились у Кусланд.
Большой замок предоставляет людям такую замечательную возможность, как не выбрасывать хлам, а складировать его где-нибудь в самом укромном месте, теша себя мыслью «вдруг когда-нибудь это пригодится». Чердак был именно таким «укромным местом».
Натаниэль вставил ключ в ржавый замок и с силой повернул его. На его памяти Элисса всего дважды открывала это помещение. Кусланд пополнила коллекцию хлама несколькими сундуками, предметами мебели и, кажется, чучелом волка. Как-то командор даже выразила рвение разгрести это место, но ее слова остались лишь словами.
Хоу осмотрел помещение. Он медленно повернулся и столкнулся нос к носу с оскаленной волчьей мордой. От неожиданности Натаниэль чуть не выронил подсвечник со свечой на пол.
Теперь он понял, почему Элисса предпочла убрать это чучело подальше. Хоу вздохнул и принялся копаться среди вещей в поисках нужных ингредиентов. Чем дальше от выхода он продвигался, тем все обильнее становилась паутина, которая окутывала большинство шкафов и сундуков.
Чем больше вещей перерывал Хоу, тем все больше обнаруживал в себе скрытую нелюбовь к гномам. Судьба наконец решила улыбнуться Натаниэлю: он нашел несколько мешочков и, заглянув внутрь, с удовлетворением понял, что содержимое напоминает все описанное Дворкином.
На обратном пути мелкая неприятность все же случилась: Хоу случайно зацепил старый стол, который тут же развалился, а небольшой сундук, стоявший на нем, с грохотом упал на пол и раскрылся. Из него выкатилась небольшая бутылка и остановилась прямо возле носка сапога Хоу.
Натаниэль поднял ее и принялся рассматривать. На вид ничего интересного — обычное орлесианское вино. Но на деле у этой бутылки была целая легенда. Именно поэтому она и пережила падение со стола.

Рендон Хоу любил рассказывать, как во время восстания короля Мэрика он вместе со своими верными людьми ворвался в поместье к одному из шевалье. Тот как раз собирался откупорить бутылку вина, привезенную с его родины. Отец не пощадил орлесианца, впрочем, как поступил бы и любой другой ферелденец в тот период времени.
Рендон Хоу и его люди решили отпраздновать небольшую победу. Отец Натаниэля хотел торжественно открыть эту бутылку, но почему-то этого не сделал. То ли руки не дошли, то ли желания не было… Неважно… Затем все понеслось слишком быстро: стычки, победы и поражения… И вот война оказалась закончена, и Хоу снова захотел открыть эту бутылку. И опять почему-то этого не сделал.
Как-то на празднестве отец Натаниэля снова вспомнил про орлесианское вино и рассказал про эту бутылку. Как и прежде, он ее не открыл. И другим тоже не дал этого сделать.
Рендон сотворил для себя из этой орлесианской бутылки символ, который был понятен лишь ему одному. А для ребенка, которым некогда был Натаниэль, все эти тайны вокруг вечно закупоренной бутылки казались какими-то манящими и мистическими.
Но реальность такова, что на деле это всего лишь бутылка с пойлом: возможно, с хорошим, а может, и с уксусом. Дрянная бутылка, которая, возможно, для Рендона Хоу оказалась дороже, чем его семья, клятвы и честь. Какая глупость!
Взгляд Натаниэля внезапно наткнулся на портрет отца. Как он мог забыть, как Элисса, борясь с желанием выбросить сей «шедевр», заносила эту картину сюда?
Сквозь пыль и паутину отец смотрел на сына своими прохладными и практически бесстрастными глазами. Рендон Хоу — вечно спокойный, уверенный и всегда знающий, что делать… Столько лет прошло, и теперь Натаниэль видел на лице отца не всезнающую мудрость, а надменность и высокомерие. Хоу-младшему захотелось взять бутылку и с силой запустить в портрет отца, услышать, как дорогая для Рендона Хоу бутылка разобьется на множество осколков, посмотреть, как стечет алая жидкость по его надменному лицу.
Впрочем, это всего лишь бутылка. А с вином обычно поступают по-другому. Но это позже. А сейчас нужно принести Дворкину ингредиенты и распорядиться, чтобы все вещи были доставлены на завтрашний корабль.

Вечер выдался тяжелым. Вначале Хоу везде таскал за собой Веланну, представляя ее другим Стражам, бойцам и прислуге в Башне. Практически все прохладно отнеслись к внезапно появившейся в крепости долийке, которая почему-то по рангу ставилась на одно место с Хоу, но обязанностей по управлению на себя никаких не брала.
Затем Натаниэль принялся собирать отряд на завтрашний корабль. Как и полагалось, посыпалось множество вопросов касательно столь внезапного отъезда. Хоу отвечал достаточно сдержанно и прохладно. Единственное, чего смогли добиться от него Стражи, так это обещания Натаниэля посвятить их во все подробности во время путешествия.
Пару раз Хоу раздраженно проходил мимо Веланны в коридоре, один раз даже остановился и пожаловался ей, что гном-подрывник хочет утащить с собой на корабль полбашни. Через некоторое время Натаниэль снова попался на глаза эльфийке каким-то задумчивым и подавленным.
Веланна временно заняла комнату Сигрун. Долийка, пользуясь случаем, валялась на кровати и отдыхала. Она совсем недавно вернулась в Амарантайн, а по всему происходящему казалось, что прошло несколько месяцев. Ее забросило в водоворот событий, времени остановиться и подумать обо всем происходящем совсем не было.
Да и еще этот внезапный отъезд Хоу. Когда Веланна прочитала письмо Серых Стражей, она и сама подумала, что в Киркволл, скорее всего, отправят Натаниэля: он часто упоминал этот город. Это было логично. А сейчас, лежа на кровати и думая, что где-то недалеко по Башне сейчас мечется Хоу и готовит все к завтрашнему отъезду, на душе у эльфийки появилось чувство, очень смутно напоминающее тоску.
Он даже как следует не поблагодарил ее за спасении семьи, да и вообще за все, что она для него сделала. С этими мыслями Веланна заснула.

Проспала она недолго — всего пару часов. Когда эльфийка выглянула за дверь и прошлась по коридорам, то убедилась, что, судя по тишине, сборы наконец закончены, и все разошлись по комнатам — отдыхать перед предстоящим отъездом.
Веланна остановилась возле искомой двери и аккуратно толкнула ее, та поддалась. Комната была погружена во мрак, свет исходил только из камина, угли внутри него лениво поблескивали в темноте. Вторым источником света была свеча, которая догорала на столе у Натаниэля. Сам же Хоу сидел, сгорбившись над какой-то книгой, рядом стояла пустая бутылка.
Подойдя поближе, Веланна узнала книгу, ту самую, где Хоу нашел судебное дело, которое возбудил отец Тамры.
Эльфийка заметила на страницах несколько свежих капель от вина. Женщина поморщилась: эльфы слишком ценили свои источники знаний, чтобы вот так обращаться с книгами. Тонкий нюх Веланны уловил идущий от Хоу запах алкоголя. В обычной ситуации долийка испытывала презрение к пьяным шемленам, да и вообще предпочитала держаться от них подальше. Но сейчас, вопреки здравому смыслу, вместо того, чтобы бросить человека наедине со своим алкогольным состоянием, долийка решила нарушить тишину:
— Ты не запер двери, — заметила она.
— Как тонко подмечено, миледи, — быстро отозвался Натаниэль именно с той интонацией, которая так выводила долийку из себя.
Веланна подавила в себе желание взять пустую бутылку со стола и как следует огреть Хоу по голове. Запах алкоголя от этого, увы, не уйдет.
— Тебе завтра предстоит поездка в Киркволл, а ты не нашел ничего лучше, как напиться! — нравоучительно произнесла она. — Ты говорил, что в этой крепости еще могли остаться предатели, и сам велел тщательно закрывать все двери.
— О, значит, ты способна слушать что-то еще, кроме звука собственного голоса. Миледи, вы не так безнадежны, — он хотел взять практически пустую бутылку, чтобы справиться с последними каплями, но Веланна в ярости забрала ее со стола.
Мужчина медленно поднялся и уставился на эльфийку. Долийка отметила для себя, что его глаза вроде бы были сознательны, в отличие от глаз большинства пьяных шемленов.
— Я просила меня так не называть!
— Хорошо, Веланна, будь добра, отдай мне бутылку, чтобы «человек» смог продолжить свое разложение дальше.
— Не отдам. Тебе предстоит завтра рано вставать и отплывать в Киркволл.
— А какое тебе до этого дело?! — повысил голос Хоу. — Почему тебя так это волнует?
— Вспомни, что сегодня рассказывал Архитектор. Слишком многое…
— Я прекрасно помню все сказанное сегодня, — сердито оборвал ее Натаниэль, — только не понимаю, зачем во все это ввязалась ты?
Долийка привыкла, что обычно мужчина хорошо владел собой. Нынешнее его состояние немного пугало Веланну, поэтому, когда Хоу сделал к ней шаг, эльфийка невольно попятилась назад.
— Все могут стать жертвами того, что надвигается, и мои сородичи в том числе, — ответила Веланна.
— Те самые, которые выгнали тебя, — мужчина сделал еще один шаг, Веланна снова отступила.
— Это не имеет значения! И мне не нравится, что приходится оправдываться перед тобой. На себя посмотри — от тебя несет, как от того рыжебородого гнома!
— О, ну с Огреном меня еще никто не сравнивал! — Хоу снова шагнул в сторону эльфийки.
Веланна поняла, что уперлась в дверь. Она уже пожалела о том, что зашла в комнату. Зачем? Надо было быстро уйти и подождать, пока мужчина с утра будет с больной головой сетовать на то, что не нужно было столько пить.
— Это все из-за твоего отца, — Веланна бросила быстрый взгляд на стол с книгой. — А говорил, что тебя это не задевает!
— Меня это не задевает. Просто я побаиваюсь того, что еще могу узнать о своей родне, — мужчина, казалось, посерьезнел. — Но поверь мне, с утра я успею на корабль и поплыву куда надо. Все ты могла выяснить, не устраивая нравоучений, не приплетая сюда моего отца и не забирая у меня бутылку, кстати, хорошего вина. Скажи мне, это все причины, по которым ты сюда пришла поздней ночью?
— Конечно, все! — Веланна была возмущена, словно ее пытались уличить во лжи.
Она судорожно думала над ответом, но не успела произнести ни слова, потому что мужчина окончательно прижал долийку к двери всем своим весом и впился в нее своими губами.
Веланна могла ударить магией Архитектора и навсегда прекратить существование Хоу или же воспользоваться силой долийцев, или хотя бы попытаться оттолкнуть шемлена руками.
Но Веланна этого не делала. Она застыла, словно парализованная, давая обстоятельствам взять над ней верх. Долийка не могла для себя решить, что ей делать. С одной стороны, Веланне не нравился запах алкоголя и то, как сильно прижимают ее к двери. В глубине души эльфийке было страшно, и она до конца не понимала почему.
Тело Веланны покрылось мурашками, которые только усилились из-за прикосновения мужчины к ее телу даже сквозь ткань. Хоу отпустил ее губы и принялся за шею эльфийки. Горячее дыхание Натаниэля заставляло сердце долийки ускорить свой темп. Все эти ласки можно было бы назвать приятными, если бы не запах алкоголя.
Почему Веланна все это терпела? Эльфийка практически задрожала, когда рука мужчины недвусмысленно поползла к разрезу на ее платье, прошлась по внутренней стороне бедра и нашла искомое…
Зрачки Веланны расширились, она попыталась оттолкнуть мужчину, который оказал сопротивление, затем сделала это в разы сильнее, попутно разукрасив его физиономию следами от своих ногтей.
Хоу отскочил и дотронулся до щеки, на которой вовсю красовались красные отметины.
— Облейся холодной водой, человек! — прошипела Веланна, словно разъяренная кошка.
Он был неправ. Он, будучи пьяным, пытался затащить ее в постель, размышляла эльфийка. Но Хоу вопреки тому, чтобы извиниться за свое поведение, с вызовом бросил ей в лицо:
— Это все потому, что я человек?! А не длинноухий заносчивый долиец, которому абсолютно на тебя наплевать?!
— Ты пьян!
— Веланна, если и есть кто-то, кому есть до тебя дело, то это точно не твои сородичи! Признай это или можешь прямо сейчас прикончить магией Архитектора гнусного шемлена-насильника!
Он развел руки в стороны, словно ожидая удара заклятием. Веланна быстро подбежала к двери, раскрыв ее, вынырнула в коридор и побежала в комнату Сигрун, где она сможет упасть на кровать, и никто из шемленов не увидит, как ее глаза позорно увлажнятся.

Долийка лежала на кровати и размышляла. Картины ее жизни в клане проплывали перед глазами. Серани — веселая и всеми любимая и Веланна — резкая, категоричная и одинокая… Будучи Первой, долийка все свое время посвящала учебе. Эльфийка разбиралась во многих вопросах даже получше самой Хранительницы. Но при этом Веланну никогда не любили в клане и даже не уважали, несмотря на все ее знания.
Для Веланны это всегда было загадкой: Серани, которая так мало в чем-либо разбиралась, а посему постоянно просила помощи, была всеми любима, в то время как ее старшую сестру, которая могла сама о себе позаботься, обходили стороной. Будучи подростком, Веланна обижалась на подобное отношение. Близость с мужчинами из клана у нее все же была, но все те несколько раз долийке казалось, что партнер оказывает ей милость, нежели испытывает к ней какие-то серьезные чувства. Испытав глубокое разочарование, Веланна решила с головой погрузиться в изучение наследия своего народа.
Веланна встала с кровати. Казалось, она провалялась в ней вот так, вспоминая свою жизнь, несколько часов. Долийке пришлось, вопреки своей гордости и принципам, признать, что Элисса Кусланд сделала для нее больше, чем все ее сородичи. Она даже приняла долийку обратно после того, как та ушла по поручению Архитектора. Вторым признанием для Веланны было то, что она считала Натаниэля привлекательным и желанным для себя. И мужчина обращался с ней до сегодняшней ночи в разы лучше, чем эльфы из ее клана.
Долийка вышла из комнаты. Она снова шла тем же путем, как и несколько часов назад.

«Этого не может быть!» — подумала она, когда достигла до боли знакомой двери.
Веланна искала в себе силы постучаться или толкнуть дверь. Противоречия раздирали долийку изнутри. Эльфийка вспомнила слова, брошенные Хоу ей в лицо, то, как похотливо и грубо прижал он ее к двери. Это было мерзко, и вот она, вопреки здравому смыслу, стоит перед его дверью. Почему? Веланне захотелось развернуться убежать прочь, но внезапно она вспомнила свою встречу с долийцами. Как холодно приветствовали ее собратья. Как они приняли Марис, которая всю жизнь прослужила шемленам. Как стрела вонзилась перед ногами Веланны…
Долийка толкнула дверь.
«Он ее все равно не запер», — пробурчал наставнический внутренний голос эльфийки.
Веланна задвинула засов на двери. Кто-то ведь должен позаботиться о безопасности.
Она двинулась по темному помещению. Во второй комнате, недалеко от кровати стояла бадья с водой. Кажется, раньше ее не было.
Веланна внутренне усмехнулась: неужели мужчина внял ее совету насчет холодной воды? Эльфийка подошла к кровати, Натаниэль спал. Она поднесла к нему руку, и Хоу резко проснулся, схватив ее за запястье, затем сквозь сонные глаза и темноту он понял, что перед ним Веланна, и разжал хватку. Эльфийка убрала руку и принялась потирать запястье.
— Я не знал, что это ты, — виновато произнес мужчина.
Веланна глядела на Натаниэля, которого застала врасплох посреди ночи. В сонном и растрепанном Хоу сложно было опознать того же мужчину, который нагло прижимал эльфийку к двери и шарил у нее под платьем.
Интересно, сколько же часов на самом деле Веланна провалялась в кровати?
— Прости за мое поведение, — он слегка привстал.
Веланна не ответила, она потянулась к шнуровке на своем платье. Ее руки слегка дрожали, долийка надеялась, что в темноте не будут так заметны ее страх и неуверенность. Эльфийка принялась вытаскивать шнурок из петель на вырезе своей одежды.
Дрожь в ее руках усилилась, когда оказалось, что одна из петель уже других, и шнурок застрял, не желая поддаваться.
Натаниэль резко встал. Веланна успела заметить, что мужчина был в чем мать родила. Поэтому она поспешно опустила взгляд на свою злосчастную петлю. Хоу приподнял ее лицо за подбородок, вынуждая долийку смотреть ему в глаза.
— Ты не обязана этого делать, — произнес он.
— Я свободная долийка, а не плоскоухая рабыня. Я пришла сюда по своему желанию, — отрезала Веланна, резко вырывая шнурок из платья. Ткань разошлась в стороны, больше не стягивая грудь.
Натаниэль не опустил взгляд на ее тело, как, наверное, должен был поступить среднестатистический шемлен. Вместо этого он аккуратно поцеловал долийку. Веланна ощутила вкус все тех же губ, но теперь все было по-другому: медленно и аккуратно. Мужчина не прижимал долийку и не навязывал свою ласку, наоборот, он подстраивался под нее.
— Я никогда тебя не обижу, обещаю, — произнес он, отрываясь от Веланны.
Запах алкоголя практически пропал, а может, просто прекратил досаждать долийке. Эльфийка смогла расслабиться, унять дрожь, позволить себя ласкать и любить.
Чувства еще никогда так не захлестывали ее. Она с удовольствием прошлась руками по подтянутому телу лучника, ее пальцы заскользили по черным волосам мужчины. Веланна распустила свой тугой пучок, позволив светлым прядям упасть на ее плечи.
Эльфийка смутилась, когда ее платье, благодаря стараниям Хоу, соскользнуло на пол. Чтобы ее неловкость была не слишком заметна, Веланна вплотную прижалась к мужчине. Ее сердце забилось быстро, слишком быстро, наверняка Натаниэль это понял. Поэтому он подхватил ее на руки и аккуратно уложил на постель…

***

Сигрун помнила, как Легион Мертвых забрел в этот тейг. Такой неприметный, расположенный чуть в стороне от огромных подземных коридоров. Словно строители поставили себе целью сделать это место как можно менее заметным.
Единственное, что смутило тогда гномов Легиона, так это обилие трупов порождений тьмы в некоторых местах. Это насторожило и не зря. Опытные воры сумели обойти ловушки и механизмы, но лишь часть. Четверо погибли от смертельных механизмов.
— Слушай внимательно, Огрен. Ступай туда же, куда и я. Шаг за шагом. А не то…
— Да понял я, женщина, — оборвал спутницу рыжебородый гном. — Ловушек тут как количества дерьма на нажьей ферме!
Сигрун вздохнула: она надеялась, что Огрен внемлет ее совету.
Гномка хорошо помнила этот проход и понимала, какова цена оплошности. К примеру, двое легионеров погибли, зацепив вот этот механизм… Сигрун удивилась, не найдя искомого. Бывшая неприкасаемая напряглась, как кошка перед прыжком, и принялась исследовать пещеру дальше. В конце коридора гномка обнаружила развороченную стену с испорченным механизмом.
Сигрун посмотрела на Огрена. Порождения тьмы, пауки или мародеры не стали бы тратить силы на то, чтобы обезвреживать столь сложные древние ловушки. Выходит, Огрен был прав: кто-то действительно обосновался здесь.
Они принялись медленно продвигаться дальше.

До слуха Сигрун донеслись голоса. Гномка посмотрела на спутника. Уж не послышалось ли ей? Лицо рыжебородого так и кричало: «Я был прав, женщина!»
Спутники переглянулись и нервно рванули в сторону. Голоса приближались. Сигрун затаила дыхание; по версии Огрена, эти люди или «нелюди» делали все, чтобы об их присутствии никто не знал. То, как они поступят с непрошеными гостями, не оставляло сомнений. Поэтому лучше всего спрятаться и надеяться, что их не заметят.
Незнакомцы приближались. Их было либо трое, либо четверо.
Сердце гномки забилось в бешеном темпе, ей, наверное, показалось… А может, и нет. Она аккуратно двинулась из укрытия.
Глаза Огрена округлились и, прежде чем он открыл рот, Сигрун приложила палец к своим губам, давая понять, что бы тот молчал, что бы ни случилось. Гномка аккуратно выскользнула из-за камней, за которыми они пряталась.
Сигрун побежала дальше по коридору по направлению к незнакомцам. Она оказалась в длинном коридоре, по сторонам которого столбами стояли небольшие статуи Совершенных. Гномка дошла до конца помещения и хотела было прислониться к стене, как плита начала внезапно двигаться, открывая незнакомцам проход.
Сигрун, вспоминая все те годы, когда она воровала в Орзаммаре, ловко, стараясь двигаться как можно тише, метнулась за ближайшую статую Совершенного.
Незнакомцы застыли в коридоре, продолжая свой спор:
— Незапланированная драка в паучьем логове стоила жизни нескольким моим бойцам, да и наши припасы подходят к концу. Нам нужна новая провизия.
— Придется вашим людям затянуть пояса. Я не хочу пока светиться на поверхности.
— Это почему?
— Судя по тому, что случилось с Темным Волком, Кусланд начала просекать, что к чему. Появись я сейчас в городе, меня тут же схватят.
— О Кусланд ничего не слышно. Говорят, смерть Темного Волка — дело рук Хоу.
— Может, стоит разобраться с проклятым лучником?
— Наши союзники хотели сохранить ему жизнь.
— На этом настояла Темный Волк, а она мертва и, судя по всему, от руки ее же обожаемого Хоу. Так что надо было прикончить гаденыша еще в порту!
— Возможно. Но прежде чем действовать, нам нужно точно знать, какая ситуация на поверхности. И где, мать ее за ногу, командор!
— В задницу Кусланд! Мы можем собрать людей и совершить еще одно нападение.
— Для этого нам нужна информация из Гильдии. Сейчас без людей Темного Волка сведения будет добывать сложнее, к тому же нашим союзникам не понравится, что вы действуете без их ведома, даже если убийства ферелденцев доставляет вам и вашим людям удовлетворение.
— Мои люди сидят без дела достаточно давно. А жизнь на Глубинных тропах не сахар. Я просто хочу все завершить наконец и вернуться на родину с победой.
— Вернетесь, если проявите немного терпения.
— Мы слишком долго тянем… Вы хотели, чтобы люди наверху затеяли бунт против командора. Пока мы будем здесь ждать, они успокоятся и все забудут.
— Это легко исправить, у нас остаются Черные болота. Это на случай, если Кусланд все-таки объявится живой и невредимой.
— Вы недооцениваете ее. Вспомните участь Темного Волка, возможно, Хоу действовал по приказу Кусланд. Если так, это значит, что она сейчас где-то прячется. И ломает голову над тем, где может быть наша база.
— А может быть, она вообще мертва. Наши союзники так и не смогли выяснить, что случилось в ночь, когда погиб сенешаль в Башне.
— Прекратите! — один из спорщиков повысил голос, заставляя других замолчать. — Если Кусланд жива, думаю, мы сможем ее выманить…
Вскоре они разошлись. Сигрун, облегченно вздохнув, сползла на землю. Она закрыла глаза и мысленно выругала себя за глупость. Гномка узнала голос одного из спорщиков. «Доверчивая дура!» — еще раз упрекнула себя Сигрун, вставая с каменного пола.
Гномка поспешила обратно к Огрену, им снова предстояло поменять направление.