Анора толкнула ладонью дверь кабинета, которая легко распахнулась, и вошла внутрь. Короля в кабинете не было. Помещение освещалось свечами в подсвечнике, стоящем на широком столе, где в беспорядке лежали свитки и перья. Анора подошла к столу, рассеянно провела рукой по его поверхности. Женщина уже собиралась уходить, когда взгляд ее упал на один из документов, на столе мужа, на имя женщины, указанное в нем.

Королева схватила бумагу. В эдикте говорилось о передаче эрлинга Амарантайн в ленное владение госпоже Табрис и жаловании ей титула эрлессы.

Анора отшвырнула документ, так будто он обжег ей руки. Эрлессы?! Этого просто не могло быть!

— Анора?

Королева стремительно обернулась, встретившись взглядом с Алистером.

— Объясни мне, — задыхаясь, проговорила она. — Что это значит?

Женщина схватила свиток и дрожащими руками протянула его королю.

— Что это значит?!

— Это значит, что я передаю Амарантайн Серым Стражам, — спокойно ответил Алистер.

— Нет! — выкрикнула Анора. — Не Стражам, а ей! Ей ты отдаешь его!

— Да, — сказал король. — Я отдаю госпоже Табрис Амарантайн за ее обязанность нести военную службу. Это называется леном. Не вижу проблемы.

— Но зачем делать ее эрлессой?

— Потому что только дворянка может быть владелицей земли в Ферелдене. Ее звание Командора в Амарантайне приравняет ее положение к этому титулу. Так почему бы не узаконить его?

— Ты не посмеешь, — прошипела Анора. — Ты не посмеешь так меня унизить! Алистер, мы заключили сделку. Ты стал королем, я сохранила свое положение, ты оставил жизнь моему отцу. Ты можешь ненавидеть меня. Но я не позволю унижать меня, так или иначе.

— О чем ты говоришь?

— Табрис эльфийка! Она родилась и выросла в эльфинаже!

— Я не считаю, что у народа Ферелдена сохранилось прежнее отношение к благородному сословию после того, что сделал эрл Хоу с семьей Кусланд. А положение эльфов давно волнует меня. Надо что-то менять. Почему бы не начать это делать?

— Алистер, — Анора прошлась по кабинету, шурша подолом шелкового платья. — В Ферелдене, по-моему, не осталось человека, который не знал бы о твоей связи с Милен до нашей свадьбы. А теперь ты жалуешь ей титул эрлессы и отдаешь в ленное владение Амарантайн! На что это похоже? Может быть, ты на приеме при всем дворе назовешь ее королевской фавориткой?!

— Это здесь не причем, — возразил король. — Я делаю это для блага Ордена и Ферелдена. И не отменю своего решения.

Анора гневно взглянула на короля и, шурша юбками, выбежала из кабинета.

Алистер устало опустился в кресло, потер рукой глаза.

Ведьма сказала ему правду. Он действительно нашел в Круге магов воина, которому по силам возглавить Серых Стражей и покончить с порождениями тьмы. Алистер был невероятно счастлив, узнав, что Милен жива. Он был рад видеть ее, говорить с ней... Снова ощутить вкус ее губ... Нет! Это уже не важно! Главное, что она цела, что она не погибла тогда, в бою с Архидемоном.

Мысль передать ей Амарантайн пришла внезапно, но едва она оформилась в его сознании, Алистер счел это решение единственно верным. И он не собирался отказываться от него.

Его беспокоило иное. Он думал о ребенке Милен. Дагна сказала, что младенец родился два месяца назад. Одиннадцать месяцев прошло с тех пор, как он и Милен...

Значит этот ребенок его? В этом не было никакого сомнения. И выполняя данное ведьме обещание, он должен будет отдать его ей? Он не мог этого сделать. Нужно было что-то придумать.

В дверь постучали, затем она приоткрылась, и в проем просунулась голова лакея.

— Ваше Величество?

— Слушаю, тебя, Ользен.

— Во дворец прибыла женщина. Она требует аудиенции, — заметив тяжелый взгляд короля, Ользен быстро забормотал: — Я сказал ей, что время уже позднее, но она уверяет, что у нее к Вам важный разговор. Она сказала, что речь идет об интересах Ферелдена.

— Все хорошо, Ользен, — поднялся с кресла король. — Я приму ее в малом зале.

Лакей поклонился и поспешил удалиться.

Идя по коридору дворца к малому залу, Алистер уже знал, кого увидит там. Морриган сидела на краю стола. Она ничуть не изменилась со своего прошлого визита. Те же небрежно заколотые черные волосы, с выбившимися прядями, насмешливый взгляд желтых глаз, тот же длинный темный дорожный плащ и высокие сапоги. Женщина искривила губы в усмешке, посмотрев Алистеру в глаза, затем она медленно встала и небрежно поклонилась.

— Добрый вечер, Ваше Величество.

— Он был добрым, пока не появилась ты, — ответил Алистер и махнул рукой, показывая ей, что она может садиться.

Впрочем, король сомневался, что ведьма дожидается его приглашения. Сам Алистер подошел к окну, распахнул створки, вдохнул прохладный ночной воздух и только после этого обернулся к ведьме.

— Зачем ты здесь?

— О, я узнать пришла, хорош ли воин, в Круге магов найденный тобою? И если так, готов ли ты платить?

— Морриган опустилась в одно из кресел и, закинув ногу на ногу, в упор посмотрела на короля. — Ведь я свое сдержала обещание.

— Скажи мне, — вымолвил Алистер, запнулся, сглотнул и начал снова: — Скажи, когда ты говорила мне о «том, что я имею, но о чем не знаю», речь шла о... ребенке?

Ведьма медленно кивнула, не отводя от него взгляда.

— Зачем он тебе?

— Это для тебя не важно, — пожала плечами Морриган. — Ты обещал его отдать мне. Не задавай вопросов лишних.

— Лишних?! — воскликнул король, быстро приблизился к ведьме и навис над ней. — Лишних? Речь идет о ребенке Милен! О моем сыне!

— А я считала, что о слове короля. Или сдержать его ты не намерен?

— Нет. Пока ты не объяснишь мне, зачем.

— Затем, что речь идет о благе королевства.

— Не вижу смысла.

— Не видишь, — согласилась Морриган. — И никогда его не видел, потому что слеп. И глуп. И, нацепив на голову корону, ты, в сущности, ничуть не изменился. — Знай, обещанье это не исполнив, на беды обречешь ты эту землю, свою страну и подданных своих. Отдай ребенка мне.

— Это же просто младенец. Какие беды? Ты с ума сошла!

— Младенец? Да. Пока еще младенец.

— Ты можешь говорить яснее?

— Он одержимый. В нем черный дух пристанище нашел.

— Я не верю тебе. Ты лжешь.

Морриган поднялась, пожала плечами.

— Ты клятву дал мне, Алистер, ты помнишь? С такими клятвами нельзя шутить. И если же теперь ее ты не исполнишь, она к тебе вернется, и круг, замкнувшись, принесет беду.

— Ты угрожаешь мне?

— Не я. Твои слова. Я буду ждать семь дней. А на восьмой явлюсь сюда, и ты отдашь ребенка.

Ведьма набросила на голову капюшон плаща и вышла из зала, оставив короля одного.

Алистер опустился в кресло и обхватил голову руками.