Главным, конечно, был меч. Превосходный меч из кости древнего дракона, добытой на Черных Болотах, клинок Стража-командора, снесший голову не одному порождению тьмы, лучшее творение Вэйда, названное «Бдительность», и прочая, и прочая, и прочая…
А потому Каллиан Табрис бушевала.

— Паскуды! — кинжал врезался в доски стола, заставив задребезжать тарелки и кружки. — Я гниде лично этот меч в задницу засуну, когда найду!
— Во, — Огрен вовремя подхватил кружку и важно отсалютовал ею Натаниэлю. — Про Матку точно так же говорила!
— И что, тоже… — с отвращением начал лучник.
— Не-а, по старинке — башку снесла и труп попинала на радостях…

Эльфийка не стала поправлять, что тогда, на орзаммарских Глубинных тропах, она имела в виду чокнутую Огренову женушку, скормившую Дом порождениям тьмы. Вместо этого она бухнулась на стул и обхватила голову руками.

— Да ладно тебе, Каллиан… Что у нас тут, мечей не хватает? — попытался успокоить командора Андерс, в качестве утешения вручая ей сэра Ланселапа. Расчет был хитрый: с котом на руках Табрис все-таки остереглась размахивать вторым кинжалом.
— Нет, ну надо же, — печально поведала она котенку, — столько сил угрохали на того проклятого дракона, потом Вэйд от счастья прыгал… Архитектора им уложила, Матери брюхо вспорола… А тут какая-то пернатая скотина взяла и свистнула мой меч!
— Пернатая? — переспросил Натаниэль, пока Огрен, насвистывая, отошел к бочонку. Пропажа меча — это ж явный повод выпить! Командору — залить тоску, Стражам — ну… поддержать!
— Да Вороны, чтоб их… — вздохнула Табрис. — Я ж там нашла… Стоп, а где кружка, с которой я сюда пришла?

Кружка у командора была командорская — больше всех других. Солдаты поговаривали, что из нее Табрис лично поит всех провинившихся кровью порождений тьмы. Насильно. Приставив к горлу лезвие «Бдительности» и матерясь. С неделю назад Сигрун, пробуя недавно купленные в Амарантайне краски, расписала кружку уродливыми цветочками пополам с гномскими рунами, но на зловещие слухи это никак не повлияло.

— Эта, что ль? — булькнул Огрен в перерывах между глотками. — Что за пойло притащила?
— Яд.
И, опережая бросившегося к гному Андерса, махнула рукой.
— У этого желудок железный, чего ему случится…
— Агась, — кивнул гном, отодвигая мага. — А Вороны-то все никак новыми рецептиками не разживутся, я погляжу. И что, командор, как теперь? Пойдешь головы рубить, или ну его, этот меч? Я вот думаю, надо бы найти антиванских ублюдков да и вправду насовать им этих мечей во все места, чтоб неповадно было.

Натаниэль настороженно посмотрел на боевого товарища. Это что, Огрен подбивает командора уйти? Бросить Башню и пуститься архидемон знает куда? Лукавить гном не умел, а потому звучало уж слишком прямолинейно. Андерс, судя по удивленному взгляду, тоже мало что понимал.

— Эта бурда гадская, это ж прямое оскорбление! Вызов, чего там! — меж тем продолжал Огрен, заливая яд элем. — А то каждая сволочь в Ферелдене не знает, что нынешняя Страж-командор год болталась в компании Антиванского Ворона и теперь яды по запаху отличает! Не-е, убивать тебя не хотели… По крайней мере, не сейчас. А вот потрепаться, что, мол, у самой командора железяку сперли да яда в любимую кружку подлили… Ручаюсь, скоро вся Антива только об этом и будет болтать!

Лицо Стража-командора мрачнело и мрачнело с каждой секундой. Наконец Табрис поднялась, ссадив сэра Ланселапа на стол, и твердым шагом покинула столовую, напоследок пнув дверь.

— Огрен, ты что творишь? — прошептал Натаниэль. — Если завтра Страж-командор вдруг не появится на тренировке…
— Я б сказал иначе, — перебил маг, — если через пару недель Антива объявит войну Ферелдену… А что? Ты ее лицо видел? Будет разбираться, кто там Ворон, а кто просто важный такой стоит? Рубанет какого-нибудь вельможу, да и все.
— Ничего вы не понимаете, олухи, — довольно рыгнув, Огрен многозначительно помахал кружкой: подлейте, мол, расскажу. — А, ну да, и откуда ж вам знать? Я ж не рассказывал… Ничего вы не знаете, да-а-а, а у нас там, когда задницы ваши от Мора спасали, тако-о-ое было…
— Что опять? — хмыкнул Натаниэль. — Сотня порождений тьмы с Маткой во главе — и все на заборе денеримского эльфинажа? Или гарлок-эмиссар, забредший на свет походного костра?
— Или просто скажешь, что сбил Архидемона с ног своим дыханием? — добавил Андерс, подливая, впрочем, гному еще эля.
— Не-е-а, — хохотнул Огрен и, поманив слушателей, принялся рассказывать: — Был, значитца, у нас один эльф из Антивы…

Утро следующего дня встретило Табрис улыбками — у кого смущенными, у кого довольными, у кого откровенно наглыми. На утренней тренировке солдаты изо всех сил прятали глаза, отчего получали больше обычного, за завтраком царила редкая тишина, стражницы провожали Стража-командора невероятно заинтересованными взглядами, а сержант Маверлис даже высказала желание как-нибудь поболтать с командором, и не о броне, луках и мечах, а «о своем, о женском».
Сигрун внезапно отложила жизнеописания Молчаливых Сестер и проявила интерес к пикантным романам: Табрис случайно застала гномку за вдумчивым чтением «Искусства любви». Андерс паскудно ухмылялся да вдобавок порывался завести беседы на такие темы, от которых у Табрис руки чесались достать топор и съездить магу по морде если не лезвием, то хотя бы обухом. Натаниэль изо всех сил старался выглядеть серьезным, но в разговорах с командором то и дело улыбался в самые неподходящие моменты. Веланна пару раз ядовито высказалась на тему превосходства мужчин-эльфов перед мужчинами-людьми, явно ожидая одобрения командора, — Табрис сбежала.
К тому же все вели себя так, словно, уходя в патруль, командор уходит навсегда. Волдрик даже попросил, чтоб «не забывали нас».
Напряжение достигло пика, когда вечером сенешаль Вэрел якобы случайно положил на самое видное место начищенный походный доспех и пару пузырьков с лечебными зельями.

— Что за… Вэрел! Что все это значит?!
— Я просто подумал, что вам пригодится…
— Что пригодится? Я не собираюсь никуда уходить! Кто вообще… Что произошло за эту ночь, что все так на меня смотрят?
— С вашего позволения, смею доложить, что Огрен, ваш старый друг…
— Понятно.
 
И Вэрел пожалел, что рядом с доспехами оставил мечи командора: верные «Каллак» и «Спутник Стража», конечно, не заменят «Бдительности», но голову гному точно снесут.

— Ну, старая рыжая зараза! — с этим криком Каллиан пинком распахнула дверь в столовую, точно зная, что вечера Огрен коротает исключительно в компании пива, эля и самогона. — Готовься расстаться с бородой!
Вид взлохмаченной эльфийки в одних только штанах и рубашке, зато с двумя внушительными мечами, конечно, произвел впечатление на собравшихся… Только вот Огрен уже лежал мордой на столе, похрапывая.
— А мы тут пьем за твое здоровье, командор! — лучезарно улыбнулась Сигрун.
— Попутного ветра! — подняла кубок Веланна.
— За легкую дорогу и счастливое воссоединение с твоим ненагляд… — торжественно начал Андерс, но Натаниэль на него шикнул. — Пьем, в общем.
— Э-ы-а-а-а-а-е… — Огрен оторвался от стола на пару мгновений.
— Пейте-пейте, — прошипела Табрис, лишенная возможности подраться. — Если вы считаете, что я так просто оставлю Башню… не пойми на кого, не пойми как… то вы меня плохо знаете!
Хлопанья дверей еще долго доносились до столовой, отмечая путь взбешенного командора.

— Плохо вы ее знаете, вот я ж и говорю, — Огрен вполне осмысленно огляделся и в один глоток ополовинил кружку. — Вот сейчас пошумит, а потом всех построит и только тогда свалит. Так и с Архидемоном было, да-а. Повыла «Как вы меня все бесите!», пенек попинала, а потом ровным строем и на форт Драккон. Перед пикокру… Перед королем и стервой той белобрысой покланялась, и ищи ее потом по всему Ферелдену… Э, кто из моей кружки все вылакал?

Одно Огрен не сказал, да оно и не требовалось. Хоть и «свалив» подальше от Денерима после победы над Мором, Табрис все-таки нашлась, когда порождения тьмы повылезли в Амарантайне. А значит, чувство ответственности у Табрис имелось, и нехилой такой силы.
И поэтому со следующего дня в Башне Бдения начался ад. Башня выдержала уже одну атаку целой армии порождений тьмы, но этого оказалось недостаточно; посовещавшись с командором, Главонаки вновь отправили людей к гранитовым залежам, решив, что «кое-что еще можно улучшить». Волдрик умудрился подорвать сарай, но едва не сплясал ремигольд на пару с Табрис, заявившей, что «эта взрывчатка даже Архидемону бы хвост подпалила». Разнесчастный мастер Вэйд, озадаченный очередными заказами, рисковал показываться на глаза командору только с новыми доспехами для солдат.
 
Под бой молотов, ругань гномов и причитания кузнеца, под чутким надзором Стража-командора проходили учебные бои. Табрис сама без устали разъясняла рекрутам особенности драки на двух мечах и показывала грязные приемы, почерпнутые из давних тренировок с Зевраном.
Наконец-то пригодились памятные луки! Раньше Табрис опасалась давать целую коллекцию дальнобойного оружия в руки новичков, но, убедившись, что Натаниэль прекрасно справляется с возложенной на него миссией и солдаты день ото дня стреляют все лучше, одарила выдающихся учеников не менее выдающимся оружием. К шуму, постоянно царящему во дворах Башни Бдения, примешался не просто свист стрел, а свист зачарованных стрел, выпущенных из зачарованных луков. Чучела пылали и искрили.

Недрогнувшей рукой Страж-командор отперла ход на Глубинные тропы под Башней Бдения, куда и выпустила отряд под руководством Сигрун на «внеплановую тренировку с настоящим противником». Сама отправилась следом — подправлять самолично приготовленные ловушки и контролировать. Последнее почти не пригодилось.
 
С магами в Башне был жесткий недобор: кроме Веланны и Андерса, нашлось лишь два волшебника, готовых послужить Амарантайну. И к озеру Каленхад вскоре отправился гонец с требованием — именно требованием! — выслать как минимум еще пару магов на защиту Башни. Прибыло аж трое, и последнего ученика Веланна и Андерс никак не могли поделить. То есть ни один, ни другая вообще не горели желанием кого-то чему-то учить, но пред грозными очами командора, последнее время просто пышущей яростью, смирились. На смену магам вновь явилась Табрис с показательными боями на тему «Что делать, если твой противник маг, а у тебя только ножик и дырявый сапог?»
«Песок ему в рожу! — орала Табрис, демонстрируя прием. — И зубы выбивай, пусть шепелявым колдует! Главное — добежать! А потом запинывай, они нестойкие!»

И, в конце концов, она запретила Огрену пить! Пока не выучит дюжину солдат так же непринужденно махать неподъемными двуручниками и секирами или «хотя бы так же бесшумно красться в тяжелых доспехах, как ты, когда пробираешься к кухне». Последнее получалось быстрее, и уже через пару недель чуткое эльфийское ухо перестало улавливать грохот с нижних этажей, зато сенешаль Вэрел имел счастье каждое утро выводить хмельных солдат из погреба.

— И яды, — грозя пальцем, вещала Табрис на очередном совете. Советы Стражей, как водится, проводились в столовой, и присутствовали на них «ветераны», то есть Огрен, Натаниэль, Сигрун и Андерс с Веланной. — Вот вам список рецептов и как на вид и запах отличать. Противоядий нет, часть вы уже выпили. Стоп, шутка! Но будете так просто пить все, что наливают, закончится плохо! Тех, кто с антивским акцентом, в Стражи не принимать!.. Ну хотя бы до моего возвращения…
— Ага-а-а, — довольно протянул Андерс. — Все-таки решила уходить!
— Это необходимость! — отрезала Табрис. — Огрен был прав: если каждый пернатый выскочка решит, что можно так запросто смеяться над Стражами…
— И тот антиванский убийца, конечно, не имеет никакого отношения к твоему решению, — покивала Сигрун.
— Я за мечом! — рявкнула Табрис. — И только за ним!

Понимая, как по-идиотски это звучит, эльфийка вздохнула, села и снова обхватила голову руками — этот жест давно вошел у нее в привычку. Сколько раз она так в лагере сидела, не счесть! И Огрен не забыл об этом напомнить.

— Во-о-от, узнаю Серого Стража… С ума-то не сходи, ну болтал я, да-а. Так все ж свои! И мы, так и знай, только за! На тебя ж смотреть страшно. Как с порождениями тьмы здесь разделались, так и ходишь трупом, не знаешь, куда деться…
 
Это было чистой правдой. Табрис сбежала из Денерима, чтобы вдоволь пошляться по миру и скинуть наконец груз ответственности за разношерстный отряд борцов с Мором. Так что перспектива до конца жизни отвечать не только за спутников, но и за целый эрлинг ее, откровенно говоря, не радовала. Но пришлось взвалить на себя и Башню, и Амарантайн, и местные склоки среди аристократов, и проблемы с контрабандой, и заговоры. Это если не считать порождений тьмы… Но к ним-то можно привыкнуть!
Как никогда Табрис стала понимать Алистера, хотя тот вроде и попривык к роли правителя. Но все равно Огрен то и дело подмечал, что рожа у командора точь-в-точь как у его величества, когда тот прибыл в Башню и не обнаружил ни одного врага — как, и подраться не с кем? Что теперь, сидеть тут и просто отдавать приказы? Ужас.
Огрен вообще очень многое подмечал.

— Ты, — подняв голову, сказала Табрис, — просто ходячий пивной бочонок!.. Но когда ж ты успел так хорошо меня узнать?
Гном только довольно гыгыкнул, вытирая рот усами.
— Ну, — ухмыльнулся Андерс, — тогда за командора!

Пьянка вышла затяжной, и утро наступило возмутительно быстро.
— Ты б проспалась, командор, — зевая, посоветовала Сигрун. Вид у нее был весьма помятый.
Остальные ветераны, вытащенные из постелей, выглядели не лучше. Огрена и вовсе не отыскали, да еще Веланну Табрис попросила не будить.
— Не-е-ет, — помотала головой Табрис. — Тогда я точно т-тут ищ-щ… ищ-що на пару месяцев задержусь. Я забыла о самом главном! Натаниэль!
Лучник, до того мирно подремывающий в обнимку со столбом, попытался встать прямо и осмысленно взглянуть на командора.
— Ты — новый Страж-командор! — огорошила его Табрис. — По крайней мере, на время моего отсутствия! Сенешаля я предупредила еще неделю назад, так что…
— Почему я? — вяло возмутился Натаниэль.
— Ты человек, — развела руками Табрис, — и аристократ, к тому же. Эти унылые банны только порадуются, я уверена. Да, Огрен воюет лучше и авторитет имеет как один из победителей Мора, но он алкаш! А Андерс в напряженных отношениях с Кругом и храмовниками…
— Это уж точно!
— А Сигрун не смыслит в политике…
— Я и не собиралась…
— Знаю. Далее… — Табрис потерла виски, пытаясь вспомнить, что еще хотела сказать. — А, Веланна! Не ищите ее. То есть… я хотела… — мысль ускользала. — Она уйдет. Зуб даю, уйдет искать свою сестричку. Так вот, пусть… Все равно мы с ней после Архитектора ругались каждый день. Та-а-ак… Пожалуй, все. А, не… Натаниэль, будь осторожнее с баннами: им только дай повод устроить заговор, вот. Теперь все. Удачи.
Вот с такими словами весьма нетвердым шагом Страж-командор и покинула Башню Бдения.

«У меня галлюцинации», — решила Табрис, когда сквозь утренний туман различила коренастую фигуру Огрена у ворот. Точно так же он когда-то вышел, закидывая на плечо секиру, у входа на орзаммарские Глубинные тропы.
— Сгинь, рыжий.
— И тебе привет, уродина, — хмыкнул гном. — Идем, провожу, хоть поболтаем напоследок…
— Я ведь вернусь еще, ты не думай, — неуверенно пообещала Табрис, шагая рядом со старым другом.
— А то ж! Не вернешься — я вас, нажьих выродков, сам найду и за уши оттаскаю, даром что и так длинные…
— Спасибо, Огрен. Теперь у меня есть веская причина вернуться в Башню.
Эльфийка остановилась и оглянулась на серую громаду здания. Все-таки здесь, конечно, лучше, чем в эльфинаже или на дорогах, но…
— Да ты не тушуйся, стражка! Найдешь своего эльфа целым и невредимым.
— Без шуток, гном, — усмехнулась Каллиан, — я за мечом!
— Конечно-конечно, куда ж ты без… Без меча. Эт главное, да-а…