Над землей бушевала гроза. Молнии расчерчивали небо яркими сполохами. Грохотал гром. Лил дождь. Холодный, сильный. Казалось, сам Создатель послал его, чтобы омыть земной лик, очистить его от скверны, принесенной порождениями тьмы.

По размытой дождем дороге мчался всадник в насквозь промокшем дорожном плаще. Из-под копыт серой в крупных яблоках тощей кобылы летели комья земли и глины. Лошадь надсадно хрипела, с худых боков слетали хлопья желтоватой пены. Но всадник и не думал останавливаться. Вскоре кобыла споткнулась, пронзительно заржала и повалилась на землю. Всадник едва успел соскочить с нее. Капюшон плаща упал с его головы, открыв смуглое лицо с двумя полосами татуировки на левой щеке, светлые волосы, заплетенные по вискам в тонкие косички, и остроконечные уши.

Лошадь хрипло со свистом дышала, бока ее тяжело ходили. Она заржала. Пронзительно, жалобно. Эльф достал из-за пояса длинный кинжал и, присев около кобылы, быстрым движением перерезал ей горло. Лошадь дернула задними ногами и затихла.
Убрав кинжал за пояс, Зевран кинул взгляд на восток. Там за пеленой дождя — Денерим. Эльф плотнее запахнул промокший плащ, набросил на голову капюшон и двинулся дальше.

Гроза отступила, ушла за море. Дождь стих. Винн сидела у открытого окна в своей комнате во дворце Денерима и читала. Похоже, маг-наставник был прав, и этой работе Дагны — девушки гнома, которую привела в Круг Милен — найдется достойное место среди трудов в библиотеке магов. Потрясающе, как совершенно лишенная каких-либо магических способностей девушка, смогла постичь самую суть магических сил!

«Вернувшись в Круг, нужно обязательно сказать об этом Ирвингу», — подумала Винн, перелистывая страницу.

Налетевший ветер хлопнул ставнями окна, взметнув бархатные шторы. Свеча, неровным светом озарявшая комнату, погасла, а когда Винн зажгла ее вновь, то поняла, что в комнате она не одна.

Он стоял около окна. Маг видела только темный силуэт человека в плаще.

— Кто вы? — тихо спросила Винн. — И что вам нужно?

Он отбросил на спину капюшон. В свете свечи блеснули золотом глаза. Он сделал шаг в ее сторону, и Винн поняла, кто перед ней. Менее всего она ожидала увидеть здесь Ворона.

— Ты?

— Да, — ответил Зевран, подходя ближе.

— Зачем ты вернулся сюда? Ты снова с Воронами?

— Нет, — эльф качнул головой. — Я хочу знать, — после недолгого молчания проговорил он. И совсем тихо добавил. — Расскажи, как... как она...умерла?

Винн хорошо помнила тот разговор с Милен, когда девушка пришла к ней в слезах и долго плакала, уткнувшись в ее колени.

— Ты знаешь, Винн? Знаешь, почему только Серый Страж может убить Архидемона?! Потому дух древнего бога должен войти в кого-то пораженного скверной после гибели дракона! И Серый Страж умрет.
Винн молчала, гладя девушку по волосам. Что тут скажешь? Какими словами поможешь? Мелькнула мысль, что сейчас, наверное, Милен жалеет, что не позволила Логейну занять место среди Стражей.
Милен всхлипнула и заговорила вновь.
— Морриган предложила мне выход. Какой-то ритуал, похожий на магию крови.
— Что за ритуал? — спокойно спросила Винн.
— Ребенок. Морриган нужен ребенок. Она должна быть беременна. Тогда темный бог перенесется в ее чрево, а Страж, нанеся последний удар, останется жив.
— Ты согласилась.
— Нет! — подняв на волшебницу глаза, возразила Милен. — Я отказалась! Ты знаешь, Винн, я потеряла смысл в этой жизни. Я не вижу его. Зачем? Ради кого? Моя миссия почти выполнена. И когда я убью Архидемона, завершится моя жизнь. Я так решила, Винн.

— Она отправилась в бой с Архидемоном одна? — не поверил своим ушам Зевран.

— Милен не позволила никому последовать за собой, кроме меня и своего боевого пса. Она знала, на что шла. И она шла умирать.

Зевран непонимающе посмотрел на волшебницу, Винн грустно улыбнулась уголками губ. И тогда он догадался, понял, что толкнуло Милен в пасть Архидемона.

— Алистер...

— Алистер был коронован на престол Ферелдена, — кивнула Винн. — Он женился на Аноре — дочери Логейна.

— Винн, — тихо попросил эльф. — Скажи мне, где похоронена Милен?

Винн долго смотрела в его золотые глаза, а потом поднялась и медленно отошла к окну.

— Я обещала, — сказала она. — Обещала. Но ты, может быть, еще сможешь...

— Что?

— Зевран, — Винн обернулась к Ворону. — Милен жива.Утро было холодным и пасмурным. В воздухе витала сырость. По Северной дороге с востока на запад медленно, шагом, ехала всадница. Копыта гнедого коня скользили по мокрым камням, которыми был вымощен тракт. Всадница была одета в кожаную куртку со шнуровкой на груди и рукавах, кожаные штаны, перчатки и высокие сапоги. Грудь ее крест-накрест перечеркивали ремни портупеи, крепившие за спиной парные ножны, а над плечами всадницы возвышались обвитые кожаными ремнями рукояти изогнутых эльфийских мечей.

Девушка заправила за остроконечное ухо упавшую на лицо прядь волос. Сейчас ее густые пышные локоны, промокшие от дождя, потеряли свой природный медовый оттенок и свисали беспорядочными прядями. Она потянула шнурок на груди, сунула руку за пазуху и достала засушенный цветок. Когда-то это была бордовая роза с бархатистыми лепестками. Теперь цвет было не разобрать, лепестки съежились и потускнели.

Эльфийка задумчиво повертела цветок в руке.

— Ты знаешь, что это? — улыбаясь, спросил Алистер, протягивая ей яркий бордовый цветок на зеленой ножке.
Милен не смогла не улыбнуться в ответ.
— Конечно, знаю. Это роза. А зачем она тебе?
— Я сорвал ее в Лотеринге. Знаешь, я увидел ее и подумал: это удивительно, что такая красота могла вырасти в таком месте. Мне стало жаль ее. Пришли бы порождения тьмы или еще кто-нибудь и растоптали бы ее грязными сапогами.
— И ты забрал ее с собой, — Милен улыбнулась еще шире, сделав шаг к нему.
— Да. Я хочу подарить ее тебе, — сказал Алистер. — Когда я смотрю на тебя, у меня возникают такие же мысли. Знаешь, Милен, ты редкостное чудо! Тем более прекрасное среди этой тьмы.
Милен взяла розу, прижала её к груди.
— Спасибо, Алистер.

Девушка судорожно вздохнула. Очень хотелось оглянуться назад, на восток, на Денерим, но она переборола это желание.
— Никогда не оглядывайся назад, — сказала она себе. — Иначе не сможешь двигаться дальше.

Год. Всего год. А столько успело случиться.

Ее несостоявшаяся свадьба, смерть жениха и сын эрла Денерима, мертвый у ее ног. Его кровь на мече, рукоять которого она сжимает в ладони.

Дорога в Остагар, первый бой с порождениями тьмы среди болот Коркари.

Посвящение, страх и боль.

Алистер за руку тащит её через мост к башне Ишала. А вокруг кровь, огонь, крики боли и смерть.

Предательство Логейна.

Бесконечные скитания, сражения, сон вполглаза под открытым небом.

Ночь, проведенная с Алистером. Сердце, набатом отдающееся в висках. Страстные поцелуи. Нежные прикосновения. Его ласковый шепот: «Я люблю тебя».

Счастье и любовь.

Все кончилось в один миг. Разбилось, как стеклянный графин на множество осколков.

— Милен, мы должны поговорить, — его глаза, обычно веселые и живые, смотрят серьезно.
— Конечно. О чем? — она пытается улыбнуться.
Он не улыбается в ответ.
— О нас. Ты знаешь, я стану королем. Они захотят наследника, сына от женщины благородного семейства.
— Мы... — слова застревают в горле.— Мы решим это...
— Я решил, Милен. Нам нужно прекратить это. Я должен жениться на женщине благородных кровей. В государственных интересах.
Она молчала, не зная, что ответить, что сказать. Да и какой смысл уже что-то говорить?
— А я? — только и смогла вымолвить она.
— Прости, Милен.
Он развернулся и вышел. Дверь за ним захлопнулась.
И вместе с этим кончилась жизнь.

Она шла в последний бой с отчаянной яростью, с какой не сражались даже в гномьем Легионе Мертвых. Этот бой действительно последний. Прошлое осталось в прошлом, а будущего у нее не было.

Она никому не позволила идти за ней, кроме Винн и верного Клыка. Лелиана хотела возразить, но посмотрев в глаза эльфийки, отступилась.

Милен дралась с порождениями тьмы, выкладываясь полностью, пуская в ход все, на что была способна. Взятая в кольцо, она крутилась, как волчок. Изогнутые эльфийские клинки пели песню смерти в ее руках. Она убивала, убивала, убивала. Всем, чем могла дотянуться до врага.
Когда она прыгнула на голову дракона и вонзила меч между роговых пластин, покрывавших его тело, Милен охватила необъяснимая эйфория. Все закончится сейчас! Она исполнила свой долг! Дальше жить незачем.

Черная кровь Архидемона хлынула фонтаном ей в лицо. Дракон забился в предсмертной судороге. Эльфийка не удержалась на его скользкой шкуре, скатилась на камни, ударилась головой.

Очнувшись, она была удивлена тем, что осталась жива.

Туша дракона лежала на крыше мертвой грудой. Эльфийка выдернула из головы Архидемона свой меч и обернулась к Винн.
— Что ты будешь делать теперь? — осторожно спросила волшебница.
— Не знаю, — Милен посмотрела на запад, где вдалеке виднелись вершины Морозных гор.
— Ты можешь...
— Нет, Винн. Когда я шла в эту битву, меня уже похоронили. И оплакали. Все, кому я была дорога. Не нужно им ничего говорить. Никому.
Винн вздохнула.
— Пообещай мне, Винн, что не расскажешь... ему. Никому! Пообещай!
— Обещаю. Куда ты пойдешь?
— На Глубинные Тропы.

Эльфийка повертела в пальцах цветок и, бросив его на дорогу, ударила каблуками в бока лошади. Гнедая пошла бодрой рысью, девушка выпрямилась в седле, встряхнув мокрыми волосами.

Ни к чему оглядываться назад. Впереди приближались Морозные горы.

Вскоре всадница на гнедой лошади скрылась за поворотом тракта.

На дороге осталась только втоптанная копытами в грязь засушенная бордовая роза.