— Сколько на этот раз? — потрепанный жизнью эльф с нелепо торчащим обрубком правого уха деловито заглянул в кожаную сумку, стоящую на столе.
— Как договаривались, — ухмыльнулся Уртемиэль. — Ты, Фринг, можно подумать в первый раз.
— Ладно тебе, — миролюбиво откликнулся тот. — Уж и спросить нельзя. Это ж я так, для поряка.
— Короче ровно столько, сколько ты просил, — Уртемиэль скорчил серьезную мину. — В следующий раз, когда запросишь больше товара — присылай больше сырья. И не в последний день, как сейчас, а заранее.
— Конечно, конечно, — Фринг нервно облизнулся. На его хитрой физиономии появилось выражение невыносимого страдания, как всегда, когда приходилось платить за что-нибудь деньгами, а не обещаниями взаимных услуг, товаром или острой сталью. — Вот твое золото.

Он швырнул Уртемиэлю туго набитый кожаный кошель. Тот ловко поймал его, взвесил в ладони и, улыбнувшись, провел рукой, снимая с двери заклятие, не позволяющее ни войти, ни выйти. Фриг накинул кожаную лямку на плечо, и, согнувшись под тяжестью сумки, выскользнул наружу, привычно оглядываясь в поисках возможной слежки.

Фринг всегда забирал товар сам, не доверяя никому из подручных. Он тщательно оберегал тайну своего поставщика, безмерно веселя Уртемиэля зрелищем, как повелитель могучей империи распространителей их товара рядится в обтрепанные лохмотья и таскает тяжелые сумки. Если бы ему сказали год назад, что в Вал Руайо он станет производителем зелья для желающих ощутить магию в своих жилах — Уртемиэль рассмеялся бы сказавшему в лицо. И все же...

***
Вал-Руайо поражал воображение. Выросший в диком Ферелдене, Уртемиэль конечно знал, что на свете существуют крупные города. Но, как выяснилось, даже приблизительно не представлял насколько они могут быть огромны и величественны.

Мать с детства говорила ему, что он — воплощение древнего бога. Что ему суждено спасти мир, пусть даже придется его покорить. Но ее идеи о том, что делать это нужно сидя в глуши ферелденских болот не встречали у Уртемиэля понимания. Его обуревала жажда деятельности, и он уговорил мать позволить ему попутешествовать, втайне надеясь вернуться уже спасителем мира, известным во всех уголках Тедаса.

Как же он ошибался. Добравшись до столицы Орлея — единственного места достойного стать резиденцией будущего спасителя мира — Уртемиэль понял, что его никто не ждет. Более того, героев и спасителей мира вокруг было столько, что не сосчитать. И все они стали героями и спасителями куда раньше Уртемиэля. Пока он пачкал пеленки — Защитник Киркволла прославился, поддержав магов в их борьбе за свободу, а пока он обучался владеть магией, что струилась в его жилах — Инквизитор объединил враждующие стороны перед лицом опасности, грозившей всему миру. Да и кроме этих двух героев было предостаточно. Катаклизмы так и сыпались на Тедас, и всякий раз находился кто-то, достаточно недалекий, чтобы броситься затыкать жопой прорехи, не думая об опасности. Самое обидное — у них получалось.

Спустя два месяца, оказавшись на мели, Уртемиэль с горечью понял, что совершенно не представляет себе как спасти мир, не желающий, чтобы его спасали. Прежние эпические войны и конфликты канули в небытие. Бывшие круги магов стали гильдиями, быть магом стало престижно и угнетения, такого как помнилось матери, уже не было. А эльфы, которых тоже когда-то угнетали, как бывших рабов, оказались совсем не угнетенными. Они организовали диаспоры, захватывавшие все большее влияние в некоторых областях жизни. Людям или гномам уже давно было нереально наняться уборщиками или слугами. Да что там, даже кучерами и приказчиками в большинстве лавок работали сплошь эльфы. Можно было попытаться объединить племена долийцев, до сих пор страдавших по утраченным Долам и Арлатану, возглавить борьбу за восстановление отнятых территорий. Но, поразмыслив, Уртемиэль рассудил, что ему до тошноты надоела жизнь в глуши и природа сама по себе. А с долийцами пришлось бы скитаться по лесам. В общем бедняга Уртемиэль пребывал в крайне мрачном расположении духа, когда ему пришла прекрасная идея.

После достижения магами равных прав и создания гильдий, магия стала безумно популярна. Магами хотели быть все. Но тем, кто родился без магии в крови, не светило. Разве что...
Красный лириум — вот что казалось спасением тем, кто желал ощутить биение магии в своем сердце. Понятное дело никаких реальных магических способностей он не давал, но ощущения могущества ценились не меньше, подкрепленные рассказами храмовников, после образования гильдий ставших чем-то вроде городской стражи, только для магов. Храмовники употребляли лириум регулярно. Он якобы помогал им усиливать их способности. И дарил ощущение могущества. Вот на него-то все и ловились.

В тот день к Уртемиэлю, мрачно бредущему вдоль глухого переулка на окраине Вал-Руайо, где он снимал обшарпанную комнатенку, подскочил выкатившийся из грязной подворотни эльф в обносках и с черными кругами под глазами.
— Эй друг. Не хочешь улететь? — проскрипел он застуженным голосом. — Чистый товар, не бодяженный. Совсем недорого.

Уртемиэль посмотрел на оборванца, гадая с чего бы тот мог так свихнуться и, непроизвольно, коснулся его мыслей. В голову хлынули образы: красный лириум, целая гора красного лириума, мелко истолченного; храмовники, благородные господа и простолюдины платят оборванцу деньги, получая в ответ крошечные бумажные кулечки с лириумом; оборванец ровняет кинжалом дорожку толченого лириума и через свернутый в трубочку пергамент втягивает его носом, в его глазах загораются разноцветные звезды...

Так Уртемиэль понял, чем сможет заработать...

***
Проводив Фринга, Уртемиэль грустно усмехнулся и, открыв сундук, ссыпал туда золотые из кошеля. Сундук был почти полон. Два его собрата, уже наполненные, стояли рядом. Уртемиэль вздохнул и направился в лабораторию. Его ждала работа — новая партия красного лириума. Да, это нудная, гнусная и неинтересная работа. Не позволяющая применять все неисчерпаемые запасы магической силы, которые у него есть. И все же, когда мир столкнется с очередной катастрофой — Уртемиэль будет готов к ней благодаря этой работе. Собирать армию и спасать мир куда удобнее, если у тебя есть вдоволь золота. Люди, гномы и эльфы, да даже тал-васготы с готовностью принимают точку зрения того, кто может дать им пару лишних золотых....>