Однажды Хоук спросила у своих спутников, а каким они видят свой идеальный отпуск?
Возмущению Андерса не было предела:
— Какой отпуск? О чем ты говоришь?! Когда столько несчастных магов еще нужно высвободить, столько больных спасти и столько котят пригреть?! Как ты можешь быть такой эгоистичной и думать только об отдыхе?
Марианна не стала напоминать товарищу, что сама не была в отпуске уже более шести лет, она просто легонько ударила под дых начавшего пробуждаться Справедливость. Покрывшийся было трещинами лекарь пошатнулся, но не упал и не отлетел к соседней стенке, как обычно бывало в таких случаях, и пришел в себя. Защитница взмахом руки остановила готовый сорваться с губ отступника поток благодарностей — а что же еще он мог начать изрекать? — и кивнула на койки лечебницы:
— Иди лечи своих котят, вызволяй больных и пригревай магов. Инъекция справедливости им сейчас вряд ли поможет.
Себастьян отреагировал на вопрос Хоук куда спокойнее.
— Я думаю, моя нынешняя жизнь и есть мой настоящий отпуск. Главное, что я отдыхаю душой. И воздержание тела есть не что иное, как…
Продолжения лекции Хоук не услышала, потому что один из пиратов, с которыми они в этот момент сражались, заехал Себастьяну в зубы. А позже напоминать другу, что он не закончил, Марианна не стала. А то вдруг и правда вспомнит, на чем остановился.
Спрашивать Авелин не имело смысла: она совсем недавно вернулась из отпуска, куда ездила с мужем, счастливая и загорелая. Задавать подобный вопрос Изабелле? Бесполезно! У нее вся жизнь — сплошной отпуск. Варрику? Он наверняка ответит нечто в духе: «Съездить в другие страны, повидать мир, познакомится с чужими обычаями».
С Мерриль все обстояло еще сложнее:
— Отпуск? А что это такое?
На этом Марианна опрос долийки завершила.

Настало время расспрашивать Фенриса. Как-то вечером, сидя у камина, разведенного оставшимися от Андерса манифестами, Защитница теребила острые уши эльфа, разлегшегося у нее на коленях. Любовник послушно терпел и продолжал читать книгу.
Хоук скосила глаза на «соперницу», перетягивавшую все внимание Фенриса на себя. «Эльфийская куртуазная поэзия». А! Ясно. Та самая, в которой сама Марианна не осилила и трех строчек… оглавления.
— Фенрис, а куда бы ты хотел поехать? — наконец решилась задать свой вопрос Хоук.
Эльф, не отвлекаясь от чтения, произнес:
— Я куда угодно последую за тобой.
Вознаграждением за подобный ответ ему стал поцелуй в лоб.
— Нет, я имею в виду… Ты хотел бы, например, на море?
Фенрис устало вздохнул:
— Мы вернулись с побережья не более двух часов назад. Но если ты так успела по нему соскучиться, то выгляни в окно второй спальни. Там открывается вполне приличный на него вид.
И то правда. Пожалуй, соленого морского воздуха с Хоук хватит. Тем более что она до сих пор не научилась плавать… Хотя кто угодно бы шел ко дну в амуниции весом полцентнера. Впрочем, зачем вспоминать былое? Если кому интересно, всегда могут спросить у Варрика, тот расскажет эту историю куда веселее и интереснее, чем было на самом деле.
— Тогда как насчет того, чтобы отправится в горы? — не унимала своих попыток Защитница.
— А там мы все зачистили только вчера. Думаешь, в них кто-нибудь опять затаился? Хорошо, давай сходим. Но только завтра, поздно уже: твои горячие «поклонники» по Верхнему городу нам спокойно пройти не дадут.
Словом, говорить на эту тему с Фенрисом было решительно невозможно.

И вот однажды, вернувшись домой, Марианна спросила у подоспевшего к ней Бодана:
— Каким, по-твоему, должен быть идеальный отпуск?
— Таким, чтобы лично я не заплатил за него и серебряка, госпожа.

Все эти воспоминания пронеслись в голове Марианны Хоук с невероятной скоростью в момент, когда она смотрела на труп Вирилиса фон Рюшка в нескольких метрах от себя. То, что это был труп, можно было не сомневаться: по части мертвых тел Хоук была экспертом (особенно в области доведения их до этой кондиции). Пословица «бесплатный сыр бывает только в мышеловке» обретала в нынешней ситуации какой-то издевательский оттенок.
Если бы с ними рядом была Мерриль, эльфийка пожалела бы несчастного, упокоенного под килограммами вонючего сыра. Если бы в этот зал ворвался недавний повар, он бы бился в истерике, что столько прекраснейшего продукта израсходовано зря. А вот Защитнице Киркволла было жаль своего так и не успевшего начаться отпуска.
— Нам не оплатят, — удрученно покачала головой она. — Элена не оплатит нам дорожные расходы, когда узнает, что мы так и не спасли ее брата.
— Узнаю Защитницу Киркволла, — хмыкнул Варрик. — Тебя совершенно не волнует судьба несчастного фон Рюшка, только состояние собственного кармана.
— Не в это дело, — отмахнулась Марианна. — Просто Бодан сказал, что идеальный отпуск — тот, за который ты сам ничего не заплатил. Поэтому я и обрадовалась этой поездке. И вот…
Хоук приблизилась к месту преступления и потрогала сыр носком туфельки.
— И что будем делать? — поинтересовался Фенрис. — Нашего подопечного, которого мы должны были защищать, уже особенно не поохраняешь.
— Ну почему же? — иронично воскликнул Варрик. — Всегда можно поохранять труп. Мух, например, от него отгонять. Защитница Киркволла ведь всегда выполняет все свои задания. Держи марку, так сказать: всю Вольную Марку железной хваткой.
Марианна сердито зыркнула на гнома:
— Когда ты уже перестанешь припоминать мне тот случай со сбежавшей невестой? Может, все прошло не так гладко, как надеялся жених, но девицу свою он назад все-таки получил!
— Только вот уже беременную от ее куда более юного и совершенно точно более страстного поклонника.
Хоук только фыркнула, так и не найдя, что на это ответить.
— И все-таки я довожу все свои дела до конца, — наконец произнесла она. — Поэтому я во что бы то ни стало узнаю, кто та Тень, что убила фон Рюшку, и отомщу за испорченный отпуск.

Подобрав многочисленные нижние юбки маскарадного платья, Марианна решительным шагом направилась к выходу. Мимо нее пробегали слуги, до которых уже успели долететь печальные вести и запах сырной катастрофы. Сопровождаемая оглушительным женским визгом, а также горестными причитаниями: «Мой сы-ы-ы-ыр» Хоук вышла на улицу.
Многочисленные гости веселились на лужайке, ничего не подозревая. Пили вино, разговаривали, танцевали под тихую музыку струнного квартета и даже играли в прятки. Молодая пара так спряталась в кустах, что окружающие усиленно делали вид, что ничего не видят и тем более не слышат.
Сперва Марианна попыталась привлечь к себе внимание гостей увещеваниями, затем хлопком в ладоши. Когда это не помогло, женщина несколько раз громко кашлянула и даже топнула ногой. Поняв, что вежливость в данном случае не помощник, Хоук воспользовалась куда более действенным способом: отобрала у одного из музыкантов его инструмент и сыграла свою любимую песню.

О музыкальных способностях своей Защитницы был наслышан весь Киркволл. Серенады, которые она играла под окном особняка Данариуса, не сотрутся из памяти горожан еще долгие годы. Поговаривают, что они толпами ходили к эльфу и уговаривали его отдаться уже этой сумасшедшей. А матери до сих пор пугали своих деток: «Будешь плохо себя вести, на твоем дне рождения „Каравай” будет исполнять Защитница!»

Все как один обладавшие прекрасным слухом орлесианцы застыли от ужаса, как только их барабанных перепонок достигла мелодия, исполняемая Марианной. Музыканты, не выдержав издевательства над инструментом, упали в обморок. Их маневр повторили еще несколько гостей. Но главное, Хоук своего добилась: все внимание было приковано к ней.
— Прошу внимания! В особняке произошла… небольшая неприятность. Праздник отменяется. Но! Прошу никого из собравшихся не уходить и не покидать пределы особняка до выяснения всех деталей произошедшего. И да, не стоит благодарности за концерт.
Невоспитанные орлесианцы не одарили выступление Защитницы даже хлопком. Зато сразу засыпали вопросами:
— А что нас может удержать здесь? Захотим и уйдем!
— На вашем месте я бы не пробовала, — скривилась Марианна. — Понимаете ли, на мне казенное платье, не хотелось бы марать его вашей кровью.
— А что, собственно, случилось?
— Ничего особенного, не беспокойтесь. Всего лишь убийство!
— Убийство? Какой ужас! Как это не изящно! А кого убили?
— Организатора этого вечера — Вирилиса фон Рюшка.
Тут под дружное аханье и оханье в обморок хлопнулась еще добрая половина гостей. Злая и бесчувственная осталась стоять на ногах.
Люди начали перешептываться, косясь на приезжую. Не надо было быть параноиком, вроде Андерса, чтобы понять, что все собравшиеся уже нашли для себя убийцу — Марианну, никаких сомнений.

— Я прошу всех успокоиться! — внезапно раздалось откуда-то со стороны сада.
Навстречу гостям шел весь такой лучезарный и светящийся Генрих Анварский. Орлесианцы склонялись перед ним в почтительном поклоне.
Блондин, поравнявшись с Защитницей, подмигнул ей.
— Уважаемые гости этого праздника, призываю вас успокоиться и оказать полное содействие этой прекрасной даме в расследовании свершившегося пренеприятнейшего инцидента.
Гости недовольно побурчали, но вынуждены были прислушаться к особе королевской крови. Генрих почтил их изящным поклоном, изобразив рукой такое замысловатое движение, что его длинные манжеты даже слегка подмели лестницу:
— Благодарю за понимание! — затем он повернулся к Хоук и компании. — Я рассчитываю на вас, Защитница, — и удалился.
Фенрис проводил его гневным взглядом.
— Он тот, кого мы ищем. Тут даже думать не надо, — пробубнил эльф. — Какая уверенность, что мы ему ничего не сделаем…
— Я бы не спешил с выводами, эльф, — потер подбородок Варрик. — Далеко не всегда самый очевидный ответ — правильный.
— Не всегда, но очень часто, — покачала головой Марианна. — Но Варрик прав, спешить с выводами мы не будем. Поэтому, Фенрис, убери меч, а то международного скандала мне в отпуске еще и не хватало. С чего начнем?
Фенрис послушался приказа возлюбленной и спрятал двуручник в ножны за спиной.
— Надо расспросить слуг, — предложил он. — Они могли кого-то видеть, что-то слышать. И потом прислуга всегда осведомлена больше хозяев о том, что происходит в доме.
Марианна почесала затылок:
— Тогда надо попытаться спросить у Ораны, вдруг она в курсе, откуда у меня по всему дому неприличные слова появились.
Варрик хмыкнул:
— Это тебе не к Оране надо, Хоук, а к Ривейни.
Девушка развела руками:
— От всех Изабеллиных автографов я избавилась во время последнего ремонта. А новые художества появились в тот момент, когда Изабеллы не было в городе.
— А насколько эти слова неприличные? — поинтересовался Фенрис.
— Жутко! — Хоук аж вздрогнула. — Квинтэссенция, экзистенциализм и прочие непонятные ругательства.
Гном хмыкнул. Даже Фенрис прыснул в кулак, делая вид, что кашляет. Марианна предпочла проигнорировать столь подозрительную реакцию. Ничего, у Ораны она все вызнает…

Первым делом друзья отправились на кухню. Там она застали шеф-повара. Чрезвычайно полный мужчина сидел, сгорбившись, на скамье и исступленно рыдал, вытирая глаза своим белым колпаком.
— Ну надо же, как он переживает смерть своего хозяина, — пробормотал Варрик. — Преданный, наверное. Ты с ним, Хоук, того… поосторожней. А не как всегда, хорошо?
— Разумеется, я всегда хорошо! — отмахнулась Марианна и направилась к слуге. — Меня зовут Марианна Хоук, я провожу расследование смерти хозяина данного поместья Вирилиса фон Рюшка, у меня к вам несколько вопросов, — начала она.
Повар поднял на девушку заплаканные, ничего не соображавшие глаза:
— Что вам от меня надо? — надломленным голосом почти прокричал он. — Не видите, я в трауре?! Тут катастрофа вселенского масштаба, а вы тут со своими дурацкими вопросами!
— Со вселенским масштабом он явно загнул, — пробубнил Варрик. — Мор, он помасштабнее был.
Марианна не собиралась отступать:
— Что вас связывало с Вирилисом фон Рюшка?
— Зарплата нас связывала, — огрызнулся повар. — Причем крайне низкая для моего безграничного таланта, если уж об этом зашел разговор. Вы успели попробовать мои блюда? Тогда вы должны помнить их божественный вкус! А этот скупердяй платил мне каких-то жалких пятьдесят золотых!
— Почему же вы тогда не уволились? — продолжала допрос Хоук.
— А куда я уйду? Прочие негодяи платили еще меньше, — и мужчина снова принялся рыдать.
Марианна оглянулась на друзей с немым вопросом, как успокоить эту истеричку. Фенрис развел руками, а Варрик махнул. Мол, бог с тобой, действуй как всегда.
Надо заметить, Марианнино «как всегда» переживали как раз таки далеко не всегда. Вернее будет сформулировать: практически никогда. Но в гостях Хоук обещала сдерживаться, так что, схватив повара за шкирку и без труда подняв его тушу свыше ста килограмм, она приложила его о стену всего каких-то три раза.
— Успокоились? — ласково прошипела ему Защитница на ухо.
Мужчина перестал рыдать, но начал активно икать. Сочтя этот ответ за положительный, Марианна вернула его на скамью.
— А теперь вы все-таки ответите на мои вопросы.
Повар закивал с такой скоростью, что, казалось, его голова сейчас оторвется и отправится в свободный полет.
Последующие несколько минут прошли в полнейшем молчании. Марианна обернулась к Варрику и состроила рожу:
— Эм, какие я там вопросы должна была задавать, не напомнишь? — прошептала она.
Варрик вздохнул и выступил вперед.
— Как давно вы работаете на фон Рюшек? — начал допрос гном.
Повар задумался:
— С месяц. Когда барон меня нанял, его сестра уже пребывала в Круге Магов.
— И как вы относились к барону? — продолжал допытываться Варрик.
— О, терпеть не мог этого чванливого негодяя! Он совсем ничего не понимал в настоящей кулинарии и платил мне жалкие крохи! — выплевывал допрашиваемый.
— Но почему же вы тогда так отчаянно его оплакиваете? — удивилась Марианна.
— Чтобы я? Его?! Шутить изволите? — мужчина взглянул на Защитницу, потом вспомнил ее методы успокаивания. — Хотя, конечно, не шутите. Я рыдал о загубленном прекрасном орлесианском сыре! Такое количество восхитительнейшего продукта навсегда испорчено! — и из глаз повара снова выступили слезы.
— Думаю, спрашивать вас, видели ли вы кого-нибудь подозрительного сегодня, бесполезно? — поинтересовался на всякий случай гном.
— Отчего же, интересуйтесь, — фыркнул толстяк. — Я видел сегодня подозрительных личностей достаточно. И вы — самые подозрительные из них! — выкрикивал он это уже из другого конца комнаты. И, опасаясь мести Марианны, выбежал на улицу.

Допрос Данны, выполнявшей в замке функции экономки, оказался более информативным. Гномка, правда, на протяжении всего разговора умудрялась смотреть на возвышающихся над ней Фенриса и Хоук сверху вниз, причем взгляд ее был исполнен такого презрения, что даже у видавшего все эльфа по спине пробежали мурашки.
Нет, никаких подозрительных личностей она не видела. Прибыла на место преступления только когда услышала пронзительный визг Лейлы. Надо бы настоятельно рекомендовать девчонке визжать потише. Да, она работает в замке баронов фон Рюшек очень давно. Она еще нянчила отца Вирилиса и Элены. К молодому хозяину она относилась, как к собственному сыну. Больше вопросов к ней нет? Тогда позвольте уйти, от трупов много грязи и вони, ей необходимо проследить, чтобы в зале навели порядок как можно скорее.
Провожая взглядом величественную осанку старой гномки, Варрик хмыкнул:
— Собственного сына, надо понимать, она так же сильно презирает.

Несколько позже Хоук и компания расспрашивали Лейлу — служанку-эльфийку, первой обнаружившую труп (если не считать Марианну, Фенриса и Варрика, конечно).
— Я так испугалась, — шептала она, закрывая лицо руками. — Даже вспоминать страшно. Бедный хозяин, он был таким хорошим. За что его так?
Марианна насторожилась.
— Так, значит, вам нравился Вирилис?
Лейла покраснела до острых кончиков своих ушей:
— Не в том смысле, вы не подумайте. Просто он был добрым, веселым, никогда не обижал меня или кого-то другого из слуг. А еще когда он пьянел, бывал очень смешным, — эльфийка хихикнула, вспомнив что-то. — Например, недавно, выпив немного, он ловил каждую из нас, девочек-служанок, и спрашивал, хотим ли мы искупаться в золоте. И если какая-то из девчонок соглашалась, рассчитывая, может, на его расположение, он выливал на нее бутылку «Золотого».
Смех Лейлы потонул в недоуменной тишине.
— Это вино с виноградников фон Рюшек, — пояснила эльфийка гостям таким тоном, будто это была самая очевидная вещь на свете, которую должны были знать даже щенки мабари.
Задав девушке еще пару вопросов, ответы на которые не принесли новой информации, друзья вышли из замка.
— Кажется, этот барон был не самой приятной личностью, — задумчиво произнес Варрик.
— Хочешь сказать, он облил императрицу вином на каком-нибудь знатном приеме, и за это Селина объявила вендетту всей его семье? — усмехнулась Марианна.
— Сейчас ничего нельзя с полной уверенностью отрицать, Хоук, — с совершенно серьезным лицом ответил гном. — Пойдем лучше побеседуем с гостями. Вечер нам сегодня предстоит долгий.

Для допроса гостей было решено разделиться. Составив перечень примерных вопросов, друзья разошлись в разные стороны, чтобы до наступления темноты успеть собрать как можно больше информации.
Хоук как раз разговаривала с сестрами Шанталь и Люсиндой, а также примкнувшим к ним Гариэлем, когда произошло событие, окрасившее этот трагичный вечер в еще более трагические тона. Но обо все по порядку.

— Это так ужасно, — Шанталь тяжело вздыхала, поправляя свой меховой воротник. — Вирилис был нашим другом. Мы выросли вместе. Он с Эленой, мы с Люси и Гар, — она кивнула на понурого Гариэля. — Вири, конечно, был немного чудаковат, но общаться с ним было приятно.
— Ага, — поддакнула Люсинда. — Шанталь даже была когда-то влюблена в него!
— Брось, это дело прошлое, — отмахнулась старшая сестра с ленцой. — Я уже давно замужем.
— Где вы были в момент убийства? — задала главный вопрос Марианна и внимательно вгляделась в лица подозреваемых. Все прочие дворяне в ответ на этот вопрос начинали злиться и гневно кричали на Защитницу, как они посмели подозревать их в чем-то подобном.
Но Шанталь лишь сощурила глаза и бросила оценивающий взгляд на Марианну.
— Теперь я готова верить, что вы подруга Защитницы, — ухмыльнулась «пудель». — Есть в вас… некий стальной стержень, что ли.
Ну конечно, он был. Обычно торчал за голенищем сапога на всякий пожарный, если вдруг враг выбьет из рук меч. Куда Марианна без него? Без стержня, в смысле. Без врагов она как раз могла бы куда угодно. Только вот мало куда получалось.
— Мы с сестрой находились здесь, в саду, — произнесла Шанталь и выжидательно поглядела на Люсинду.
— Да-да, — поддакнула младшая сестра, перехватив взгляд старшей. — Мы сидели вон там, за розами, на скамеечке, и Шанталь мне рассказывала новые истории о Защитнице.
— И какие же это? — не удержалась и полюбопытствовала Марианна.
— Про роман Защитницы и генлока!
Хоук так сильно сжала кулак, что карандаш, которым она записывала ответы свидетелей, разлетелся на щепки.
— Кого? — проскулила она.
— Скажите, это правда? — Люсинда вцепилась в рукав платья Хоук с такой силой, какой не ожидаешь от юной изнеженной дворянки. — Вы же знакомы с Защитницей, вам она наверняка рассказывала подробности всех своих неудачных романов.
— Э-э, почему это неудачных? — насупилась Марианна.
Подумаешь, три года не слишком удачно за одним эльфом бегала. Но догнала же в конце концов!
— Ну потому что генлок-то ей в итоге отказал! — закончила свою мысль Люси.
Если бы девчонка не смотрела на Хоук такими восторженными глазами, Марианна бы не удержалась и сделала что-нибудь такое, о чем бы потом очень сильно жалела. Например, испортила казенное платье.
Попытавшись набрать в грудь побольше воздуха (но неудачно, мешал корсет), Хоук стала уговаривать себя успокоиться. Ничего, осталось совсем чуть-чуть. Сейчас она закончит с этими глупыми блондинками и вернется к своему любимому темнокожему эльфу. А уж тот найдет способ ее утешить. Вернее, она сама себя утешит с его помощью…
— А где в момент убийства были вы? — обратилась Марианна к Гариэлю, удостоверившись, что перед ее глазами не пляшут больше ни кровавые пятна, ни очаровательные попки Фенриса (воспоминаниями о которых она себя и успокаивала).
Вопрос Защитницу словно вывел мужчину из некоего транса.
— А? Да… Я гулял в том конце парка. Там растут любимые цветы Элены, и мы всегда… — произнося каждое слово все тише и тише, молодой человек в конце концов замолк окончательно.
— То есть вы были не с ними? — Марианна кивнула на сестер.
Гариэль замотал головой.
— Вы были один? Вас никто не видел?
Мужчина глядел поверх головы Марианны, куда-то вдаль.
— Я был совсем один, — произнес он, будто читал какое-то заклинание.

И именно в этот момент раздался очередной оглушительный визг. На этот раз визжала не Лейла. Но тоже громко и пронзительно. Данне бы не понравилось.
Марианна среагировала мгновенно. Задрав юбку и выхватив привязанный к щиколотке кинжал, он бросилась на источник звука.
К своему ужасу она обнаружила там поваленного на землю Фенриса, которого пытались удержать сразу несколько мужчин.

— Что вы делаете?! Прекратите! Немедленного отпустите его! — Защитница подбежала к нападавшим и стала раскидывать их по одному, не дожидаясь, когда они сами удосужатся выполнить ее просьбу.
Помогая эльфу подняться, девушка как следует осмотрела его. Тевинтерец успел получить пару синяков, но в целом выглядел вполне здоровым. Вне всяких сомнений, он не позволил бы себя повязать и десяти стражникам, если бы у него был меч. Однако как раз меча у него с собой и не наблюдалось.
— Что здесь произошло? — строго спросила Марианна, обращаясь к одному из мужчин, которого совсем недавно огрела по голове.
— Вы посмотрите туда! — рявкнул он, выплевывая каждое слово. А может, и правда выплюнул. Зуб.
Марианна только сейчас заметила, что у ее ног (прямо скажем, недалеко) без сознания лежал вельможа в цветных полосатых панталонах. Кажется, где-то Хоук его уже видела. Но где? Вроде бы его не было среди тех нападавших, с которым она разобралась только что… Ах да! Конюшня! Он был тем несчастным, случайно попавшим под раздачу от Зверюги.
— И что? — недоумевала девушка. — Я посмотрела. Теперь мне кто-нибудь что-нибудь объяснит?
— Этот… Этот эльф убил его! — какая-то дамочка указала трясущейся рукой на Фенриса. Судя по голосу, визжала как раз она.
Марианна попихала носком туфли мужика в панталонах под дых, пока тот тонко не застонал.
— Вы сами слышали, он жив. Волноваться не о чем.
— Но он эльф, — продолжала надрывно взывать дама. — И он напал на дворянина! Его необходимо наказать немедленно!
Хоук проигнорировала ее слова и взглянула на любовника.
— Что произошло? — мягко спросила она.
Фенрис скривился, не желая ничего объяснять.
— Я слегка ударил его, — выдавил он из себя наконец.
— Слегка? — Защитница взглянула на все еще валяющегося без сознания мужчину.
— Ну конечно, слегка. Желай я его действительно убить, думаешь, у меня бы не получилось? — и Фенрис продемонстрировал возлюбленной свой светящийся кулак.
В толпе раздался испуганный вздох, и вокруг внезапно стало как-то просторнее.
— А причина у этого поступка есть? — Марианна убрала непослушную челку эльфа, упавшую ему на глаза.
— Есть, — вот и весь ответ.
— И какая же?
— Да лапал он его, — Варрику надоело наблюдать за мучениями этой парочки. И он решил раскрыть правду сам.
Хоук резко побледнела.
— Кто? Кого? — с трудом выдавила она из себя.
— Вот этот, — гном указал на валяющегося в отключке мужчину, — вон того, — и перевел палец на Фенриса.
Эльф зыркнул на низкорослого друга недовольным взглядом.

Настроение Марианны испортилось окончательно. Ну что это за отпуск такой?! Не успеешь приехать, а у тебя уже пару увести хотят! И это в довершение к трупам и лошадям. И генлокам.
Вздохнув так, будто она только что ощутила всю тяжесть мира на своих плечах, Хоук присела на корточки перед виновником шумихи. Она похлопала мужчину по щекам несколько раз, призывая его очнуться. Спустя пару минут экзекуций он все-таки открыл глаза. На лбу у него и правду красовался автограф Зверюги в виде копыта. Товарищ по несчастью. Хотя нет, все-таки никакой не товарищ.
Защитница помогла мужчине сесть.
— Вы очнулись? — допытывалась она у него. — Точно? Меня видите?
Допрашиваемый неуверенно кивнул.
— Видите, значит? Прекрасно. Сколько пальцев? — и она повела перед носом дворянина рукой.
— Э-эм, — мужчина не знал, как реагировать на плотно сжатый кулак.
— Правильный ответ — ни одного, — и с этими словами Марианна отправила только что оклемавшегося в глубокий нокдаун. — И чему вас только в этом Орлее учат?
Поднявшись, девушка отряхнула платье, отметив, что зеленые пятна на подоле придали этому кружевному кошмару даже какой-то шарм.
— Где твой меч? — Марианна только сейчас заметила, что при эльфе не было его верного двуручника.
— Пришлось снять, — уклончиво ответил Фенрис.
— Это было мое требование, — послышалась сзади.
Марианна обернулась. Ну конечно, это был Генрих.
Его Высочество, или кто он там, раскланялся перед Защитницей в многочисленных реверансах, а потом указал на кинжал, который он до сих пор держала в левой руке.
— Я настаиваю на том, чтобы вы не разгуливали здесь с оружием в руках и не пугали дорогих гостей. Я и так предоставил вам полную свободу действий. Это не понадобится.
Глаза Марианны гневно сощурились:
— Вы намекаете, что мы будем выбивать показания силой?
«Впрочем, да, будем», — ответила девушка сама себе. Но знать об этом Генриху совсем не обязательно. Наверняка он, как Тень, хочет разоружить своих врагов и снизить потенциальную опасность.
— Нет, ну что вы, как вы могли подумать, что я о вас такое подумаю, — блондин вскинул руки в извиняющемся жесте. — Просто собравшиеся здесь и так уже напуганы, на стоит заставлять их нервничать еще больше. Господин эльф и господин гном со мной согласились и разоружились, а что у такой милой и прекрасной девушки где-то был спрятан кинжал, мне и в голову не могло прийти!
И он кивнул на левую руку защитницы. Марианна немного пожонглировала кинжалом, но в итоге все-таки протянула его Генриху. В крайнем случае у нее еще есть стержень… Но сейчас, в отсутствие сапог, ей пришлось засунуть его за чулок у самого бедра — неудобно будет доставать в случае опасности.
Генрих подозвал своего слугу и отдал оружие ему. Когда тот удалился, блондин поинтересовался у заграничных гостей:
— Пожалуй, теперь вы хотите побеседовать со мной?
По правде говоря, Марианна бы предпочла сначала обсудить с товарищами все, что им удалось выяснить по одиночке, но тон Генриха был ближе к ультимативному, чем к вопросительному, поэтому пришлось последовать за ним.

Мужчина провел их в замок, в небольшой уютный кабинет на первом этаже. А он удивительно свободно здесь ориентируется, учитывая, что в этом доме он такой же гость, как и Хоук.
— Присаживайтесь, — Генрих указал на стулья у письменного стола и достал откуда-то из шкафа бутылку вина. — Знаменитое «Золотое вино» фон Рюшек. Попробуйте, — и разлил по бокалам.
Только после того, как Фенрис довольно хмыкнул, испив из своего бокала, Марианна решилась пригубить данный напиток.
— Незабываемый вкус, не правда ли? — обратился Генрих к эльфу, обнаружив в нем настоящего знатока вин.
— Он необычный, — Фенрис покрутил жидкость в бокале, принюхиваясь. — Я бы не отказался от пары бутылочек.
Марианна поморщилась, вспомнив многочисленные бутылки, разбитые вдребезги о каменные стены, и решила, что пары будет явно маловато.
Генрих развел руками:
— В погребе у барона хранится достаточно количества этой амброзии, чтобы напоить целую армию, однако, к сожалению, он заперт. И где сейчас находится ключ, я не знаю.
Варрик нахмурился:
— Хозяин поместья скончался всего час назад, а вы уже обследовали его погреб?
Генрих улыбнулся, но в глазах его блестела сталь.
— Вам, наверное, это неизвестно, но в случае, когда у дворян нет наследников, все имущество семьи переходит короне. И, вполне возможно, очень скоро этот дом станет моим.
— А как же Элена? — осторожно спросила Марианна.
Генрих разразился неприятным скрипучим смехом.
— Эта девчонка всю жизнь проведет в Казематах. И сгниет там! В Круге ей не нужны богатства, титулы и тем более, — он сделал глоток из бокала, — изысканные вина.
Марианна откинулась на спинку стула, задумавшись о чем-то.
— Итак, — жестом он призвал друзей быть активнее. — Я жду ваших вопросов. Где я был, есть ли у меня алиби. И все такое.
Видя, что Марианна погружена в себя и не собирается поддерживать разговор, вопросы начал задавать Варрик:
— Где вы были в момент убийства, мессир?
— Пытался открыть погреб, — произнес мужчина и ухмылялся, наблюдая за реакцией собеседников. — Я, видите ли, только за тем сюда и приехал, чтобы приложиться к бутылочке-другой.
Варрик что-то отметил у себя в записях.
— Вы были один? — продолжил допрос гном.
— Нет, со мной был мой друг Самуил, которому так приглянулся этот темнокожий юноша, — и Генрих кивком головы указал на Фенриса. — И если бы вы обошлись с ним несколько нежнее, он бы подтвердил вам мое (и свое) алиби.
— Видели ли вы кого-нибудь подозрительного? — Варрик пристально следил за блондином.
Тот поправил кружевные манжеты и внезапно протянул:
— Кажется, видел…
На этих словах Марианна встрепенулась, будто вышла из транса.
— Мне казалось, я видел тень, когда выходил из погреба. Словно кто-то прятался в кустах.
— В кустах? — Хоук впилась глазами в Генриха.
— Видите ли, — мужчина вовсе не чувствовал дискомфорта под столь пронзительным взглядом, наоборот, он принял его с вызовом, — погреб фон Рюшек располагается не здесь, в доме. А в дальней части парка.

Когда друзья покинули кабинет, уже начало смеркаться.
— Что нам с его погребов? — бурчал Фенрис. — Мало ли кто мог шляться по парку? Нас не должны волновать тени в кустах в пятистах метрах от места убийства.
— Ты прав, эльф, — Варрик почесал подбородок. — Но подойди к этому вопросу с другой стороны. Если мы узнаем, кто следил (или не следил, мало ли что могло понадобиться людям в кустах) за Генрихом и его другом, то сможем, во-первых, вычеркнуть его из списка подозреваемых, во-вторых, подтвердить алиби нашего уважаемого члена императорской семьи.
Фенрис мрачно глянул исподлобья:
— И как мы это узнаем?
Марианна подняла руку, привлекая внимание к себе:
— Я знаю, кто это был. Я разговаривала с Гариэлем. Он сказал, что как раз в это время прогуливался в дальней части парка. Велика вероятность, что это был он.
— Но вот только Генриха он не видел? — поинтересовался Варрик.
— Именно, — кивнула Хоук.
— Это уже становится интересным, — гном сверился со своими записями. — А тебе что-нибудь удалось узнать от… Самуила, прежде чем ты отправил его спать, эльф?
Фенрис ухмыльнулся:
— Немного. Он плел что-то про вино и про то, что искупает меня в золоте.
— Я искупаю его в его собственной крови, — прошипела Марианна сквозь зубы.
— Прежде чем ты отправишься на кровавую охоту, Хоук, — обратился к ней Варрик, — я должен тебе кое-что сказать, — гном зачем-то сделал долгую паузу. Подруга выжидательно смотрела на него. — Я поговорил, как мы и договаривались, с главным конюхом Тайреном. Он подозрительных личностей не видел и практически все время пробыл в конюшне. Кроме тех нескольких минут, когда поднялась всеобщая шумиха и он с помощниками вышел на улицу, чтобы разобраться, в чем дело. Когда они вернулись, то продолжили работу. Но… кое-что произошло. Одной лошади стало плохо. Но ее жизни ничего не угрожает! За ней присматривает анималист.
— И? — Марианна не могла понять, зачем Варрик рассказывает ей это.
— Маг подозревает, что лошадь отравили, — закончил гном и взглянул на Защитницу. — И это была твоя кобыла, Хоук.