В Башне Круга не так уж и плохо, если ты живешь там с раннего детства и не знаешь ничего другого.
Джейлис Амелл — маленькая незаметная девочка с длинной пепельной косой до пояса — едва дотягивается до второй полки с книгами в библиотеке, тяжело дышит, царапая ногтями кожаные корешки, и нервно поглядывает за плечо.
Затем, пыхтя и отдуваясь, подтаскивает к стенду деревянный стул, неловко вскарабкивается на него, хватает вожделенную книгу с тисненым заголовком «Легенды Тедаса», аккуратно соскакивает на пол и спешит в общие комнаты: скоро отбой.

Койка Амелл — самая верхняя. Спустив на пол длинную серую юбку и тунику, Джейлис стыдливо прикрывает впалую грудь ночнушкой, быстро натягивает ее и только тогда, укрытая, окончательно сбрасывает дневную одежду и распускает пепельную косичку. Потом быстро карабкается на свое место и садится, с интересом наблюдая за царящим в общей комнате хаосом.
На нижней кровати ворочается Йован, взбивая подушки, две девочки носятся друг за другом и прыгают по кроватям, у бадьи с водой творится сущая неразбериха: кто-то брызгается водой на соседей, кто-то пытается протиснуться вне очереди, за что получает тумака.
Но вот в комнату заглядывает храмовник, и тут же воцаряется тишина, суматоха прекращается, и все запрыгивают на кровати, прячась под одеяла.
Храмовник, сурово сдвинув брови, проходит между рядами, гася свечи, и велит всем спать.
Когда дети засыпают и даже Йован внизу перестает ворочаться, Джейлис тихонько достает книгу и, укрывшись с головой одеялом, создает на своих ладонях слабое магическое сияние — и принимается читать.
У нее вся ночь впереди.

Джейлис сидит в душной аудитории и мечтательно смотрит в узкое окно, грызет кончик коричневого пера и наблюдает, как по голубому небу плывут перистые облака. Над водой, почти разрезая крыльями поверхность, летают чайки — их крик слышен даже здесь, в кабинете.
Звуки смешиваются, крики чаек и стрекотание кузнечиков у подножия Башни навевают дрему. Из окна веет жаром лета; запахи земли, травы и воды окутывают девочку, словно кокон. Джейлис сидит в каком-то оцепенении, уставившись широко открытыми глазами на солнечные блики.
Старшая чародейка Винн смотрит на нее, хмурится и громко отчитывает девочку за рассеянность и невнимательность. Йован рядом с Амелл ухмыляется — наконец-то досталось не ему, — но Винн делает Йовану замечание, и юноша обиженно дуется, а весь класс весело смеется.

В часовне тихо бормочет молитву священница; сложив морщинистые руки на груди и закрыв глаза, она стоит на коленях и покачивается в такт словам, склонив голову пред статуей Андрасте. Джейлис стоит рядом, закинув голову, смотрит на мраморное белое изваяние и ощущает трепет.
В часовне пахнет тяжелыми благовониями. Пламя ламп начинает источать серый зловонный дым, от которого першит в горле.
И все же Джейлис Амелл молится: становится на колени рядом со священницей, закрывает глаза и шепчет — бессвязно и бессмысленно, как все дети, а потом открывает глаза и смотрит на белое лицо с пустыми глазами, и в неверном свете ей кажется, что холодные губы статуи улыбаются ей.
У двери часовни ее уже ждет Каллен — темноволосый юноша-храмовник. Он улыбается ей и протягивает хрупкую веточку жимолости, сорванную за пределами Башни.
Джейлис подносит ее к лицу — кисточка щекочет кожу, аромат ее прян и безумно сладок, как сон летних ночей.
Неловкие слова и нервный, быстрый поцелуй в щеку — Каллен заливается краской и опускает глаза, но все же провожает Джейлис до общей спальни, взяв ее за руку.
Ладонь юноши шершавая и теплая, а пальцы удивительно сильны, и Амелл нравится ощущать кожей быстрое биение его пульса.

В Башне Круга не так уж и плохо, думает Джейлис, глядя, как лунные лучи пляшут на потолке, и прислушиваясь к тихому дыханию своих соседей.
У нее есть книги, которые она читает по ночам.
Долгие часы в библиотеке, чтение до рези в глазах и пробуждающаяся внутри сила.
Одобрение в глазах старших чародеев, когда огненный шар повисает над тонкой ладонью, а магический щит выдерживает несколько зарядов.
У нее есть Каллен — их редкие, но теплые тайные встречи, робкие, неуверенные поцелуи и сияющие глаза.
Все это — ее жизнь, спокойная, размеренная, настоящая.
И, засыпая, Джейлис думает, что ничего другого в жизни ей и не надо.