Нарья стояла у окна и мрачно смотрела на хлещущий по стеклу дождь. Алистер за спиной притих, уткнувшись лицом в ладони, и не подавал признаков жизни.
Слабак, — с раздражением подумала она, нетерпеливо барабаня пальцами по подоконнику. Время утекало, как вода сквозь пальцы.

— Послушай, Алистер, — наконец не выдержала она, — с самого начала нашего совместного путешествия я, по твоей просьбе, взяла командование, хотя из нас двоих старшим Стражем был и остаешься ты. Я спасла жизнь сыну Эамона по твоей же просьбе, хотя очевидным решением было убить одержимого парнишку и продолжить заниматься насущными и важными делами. Я нашла Голданну, потому что понимала, как для тебя это важно, хотя времени было в обрез, а дел невпроворот. Я даже не говорю о том, что ты теперь моими стараниями король, — Алистер резко вскинул голову, и Нарья подняла руку, пресекая возможные возражения.
— Никто не может упрекнуть меня в том, что я была плохим командиром. Как могла, я старалась для вас всех, ничего не прося взамен. Но сейчас... Сейчас, Алистер, я прошу у тебя помощи. И, согласись, провести ночь с привлекательной девушкой — не самое страшное, что я могла бы у тебя попросить, — Алистер опять попытался что-то вставить, щеки его горели, но Нарья непреклонно продолжала, прямая маленькая фигура на фоне темного окна.

— Я не хочу умирать, Алистер. И я не могу позволить умереть тебе — слишком многое на кону, слишком много жертв было принесено для того, чтобы ты мог сесть на этот проклятый трон и объединить земли этого Творцами забытого Ферелдена под своим знаменем. Поверь, если бы я могла сама переспать с Морриган, я бы это сделала! — Алистер не выдержал и прыснул, но в глазах Нарьи горел огонь и плясали демоны, — Но я прошу об этом тебя. Прошу, потому что по другому нельзя! Понимаешь ты это, или нет?!

Алистер издал протяжный стон и опять спрятал лицо в ладонях. Нарья наблюдала за его терзаниями с полным равнодушием: этот мужчина давно уже не вызывал у нее ничего, кроме легкой брезгливости. И ведь этот человек должен будет править огромной страной, принимать важные решения и защищать людей от внешней и внутренней угрозы. Тряпка, марионетка в умелых руках, подставная утка... Нарья всерьез думала женить его на Аноре, но в решающий момент над ней возобладал какой-то глупый собственнический инстинкт. Отдать этой неблагодарной стерве ЕЕ Алистера? Увольте.

— Хорошо, — пробормотал, наконец, будущий король, — Ты права, как всегда. Ты спасаешь жизнь нам обоим, а я, как дурак, упрямлюсь и строю из себя святошу.
Нарья удовлетворенно кивнула: его согласие было вопросом не убеждений, но времени. Проблема заключалась в том, что времени-то у них и не было.

— Где Морриган? Хочу поскорее покончить с этим, — Алистер направился было к двери, но Нарья быстро окликнула его.

— Это еще не все? — удивленно вскинув брови, король посмотрел на нее с недоумением и легким раздражением.

— Я хочу попросить тебя еще об одной вещи, важной лично для меня, — спокойно продолжала Нарья, и Алистер наигранно рассмеялся, машинально ероша и без того похожие на птичье гнездо волосы.
— Если завтра все пройдет по плану, ты никому не скажешь, что я выжила.
Реакция была предсказуема до безобразия: глаза Алистера широко распахнулись, рот искривился в недоверчивой, растерянной улыбке:
— Ты шутишь, да? Шутишь? Нет, похоже, нет... Но, Создатель милосердный, Нарья! Зачем тебе это?

Нария устало вздохнула и потерла глаза. Все это было тем более утомительным, чем очевиднее была ее власть над ним. Он подчинится ей в любом случае, и все же задает вопросы.

— Я рассказывала тебе, как стала Серым Стражем. Я вынуждена была пойти на это ради выживания, и до сих пор я честно выполняла свою часть сделки. Если мы победим Архидемона, моя... наша миссия будет выполнена. Я хочу вернуться к своему клану, и не хочу, чтобы за мной шли. Хочу забыть обо всем этом, забыть всю эту кровь, подлость, лицемерие, продажность и смерть... Я так устала, Алистер! — эти слова вырвались у нее случайно, но именно в этот момент Алистер понял, какую ношу несла на своих хрупких плечиках эта красивая, нежная и такая молодая девушка.

— Я понимаю, это тяжело — молчать, когда другие будут оплакивать меня. Но я, я прошу тебя — просто дай мне уйти!

Алистер кусал губы, сосредоточенно изучая трещины в полу. Он боготворил Нарью со всем жаром первой любви, но врожденная честность и честь бушевали в нем, заставляя раз за разом задавать себе один и тот же вопрос: «На какую подлость ты готов пойти ради нее?»

Наконец Алистер кивнул, и лицо Нарьи озарилось искренней, светлой улыбкой, и это того стоило. Быстро поцеловав его, Нарья быстрым шагом направилась к двери. Но оставался еще один вопрос, мучивший Алистера, вопрос, порожденный отчаянной ревностью и вечным мужским самолюбием.

— А как же Зевран? Ему тоже ничего не говорить?

Несколько мгновений прошли в мучительной, почти физически ощутимой тишине. Алистер не видел застывшего лица Нарьи, не видел плотно сжатых губ и побелевших от напряжения пальцев. Наконец Нарья выпрямилась и, обернувшись, пожала плечами.

— Он сильный. Справится,— отрывисто бросила она, — Идем. Надо все подготовить.>