Он успел.
Варвары действительно остановились у озера Селестин, перекрыв Имперский Южный Тракт, и, по-видимому, собирались сниматься с лагеря уже через несколько дней. Вигорт, сменивший трех лошадей и вымотавшийся не хуже их после стремительного гона, был твердо уверен в том, что армия Андрасте засядет здесь еще как минимум на две недели.
Империи нужно было время, и он собирался ей это время предоставить.
Любой ценой.
Разведчики варваров ожидаемо засекли его еще до того, как он сам их увидел: эльфы, передвигающиеся совершенно беззвучно, были прекрасными следопытами и отлично использовали все неровности ландшафта.
И Вигорт отчетливо понимал, что только притороченный к седлу лоскут ослепительно белой ткани — извечный символ парламентера — удержал бывших рабов от того, чтобы не пустить ему в глотку пару стрел.
А, может, и не в глотку… чтобы дольше мучился.

Магистр придержал коня, с узды которого уже срывалась пена, щурясь от солнца, оглядел редкую рощу — здесь, у Селестин, вода немного снимала жару, но деревьев было слишком мало, чтобы предоставить тень.
И все же они были отличным укрытием для разведчиков.
Вигорт распрямился на выдохе, скрывая усталость за маской безразличия, молча смотрел, как трое эльфов осторожно приближаются к нему, открыто обнажив короткие клинки. Где-то, наверное, оставались еще и лучники, готовые всадить в него кучу стрел, если он будет вести себя слишком… провокационно.
Ледяная буря не оставила бы тут и камня.

Магистр стиснул зубы и заставил себя посмотреть в глаза предводителю отряда.
— Магистр Вигорт, посланник его светлости Архонта Гессариана и уполномоченный посол Империи Тевинтер. Я прошу, — он только в последнюю секунду заменил едва не сорвавшееся с губ «требую», — чтобы меня провели к вашим вождям.
Эльф осклабился, шагнул ближе, все еще настороженно осматривая всю экипировку Вигорта. Провел ладонью по сумкам, видимо, проверяя на наличие оружия.
Усмехнулся:
— Империя хочет сдаться?
— Империя хочет говорить, — ровно ответил Вигорт, смотря не на него, а куда-то вдаль. — Но не с тобой.
Он почти почувствовал, как чужая ненависть плеснулась в воздухе, ощутил, как холодное лезвие уперлось ему в горло, чуть надрезав тонкую кожу. И только огромным усилием смог обуздать уже вскипевшую на кончиках пальцев силу.
И остаться неподвижным.
— Я могу убить тебя и скормить твой труп волкам, — прошелестел эльф, и Вигорт отчетливо осознал: на самом деле может. Этот — может.
Но гордость и воля удержали на месте, и он только чуть повернул голову, чувствуя, как капля крови стекает по кадыку за запылившийся ворот мантии. Бесстрастно взглянул в светло-зеленые глаза, принимая чужую злобу.
— У тебя нет права решать.
У тебя нет права решать, раб.
Невысказанное слово повисло в воздухе — отчетливо и остро, и на долю секунды Вигорт уже подумал, что пережал. Но эльф, оскалившись в короткой едкой усмешке, все же убрал клинок и отступил на несколько шагов назад.
— Оружие придется оставить, маг. И тебе свяжут руки… Мы прекрасно знаем, на что способна ваша сила.
Магистр не стал спорить: он и ожидал чего-то подобного. Соскользнул с лошади, скрипнув зубами от кольнувшей в спине боли, молча снял с пояса ножны с узким ритуальным клинком — таким оружием сражаться невозможно, оно предназначалось исключительно для вызовов из Тени. Равнодушно свел руки, вытянул перед собой, без эмоций наблюдая, как эльф затягивает веревки.
Связано на совесть, освободиться самому будет почти невозможно.
Впрочем, Вигорт знал, что для того, чтобы призвать демона, вовсе не обязательно изображать загадочные пассы руками. Не то чтобы он действительно настраивался на драку, но мысль о хотя бы относительной защите все же успокаивала.
Для магии крови нужна лишь кровь.

Дозорные увели его с тракта на едва заметную тропу, уходящую едва ли не вплотную к озеру. Очередные меры предосторожности… Видимо, все же очень не хотят, чтобы вражеский лазутчик увидел настоящие размеры армии.
Хотя, учитывая то, что они не слишком стараются скрываться…
У озера им пришлось долго пробираться через высокие заросли травы — едва ли не выше ростом, чем сам Вигорт. Эльфы скользили совершенно бесшумно, им, конечно, был привычен подобный метод перемещения. А вот магистр успел несколько раз проклясть тот миг, когда он согласился отправиться на юг. Лагерь вынырнул неожиданно — едва закончились травяные стебли. Глаза сразу же обожгло солнцем, и маг невольно вскинул связанные руки, заслоняясь от жгучего света. Проводники-дозорные образовались по бокам, один чуть подтолкнул его вперед, по-прежнему не произнося ни слова.
Вигорт не спорил.
Его лицо не выражало ничего кроме бесстрастного равнодушия, когда воины — вторая линия дозора — с насмешливым пренебрежением смотрели на него, оглядывая с ног до головы. Но их не задерживали, только вполголоса перекинулись парой слов с эльфами на долийском. Языка рабов Вигорт не знал, поэтому не стал прислушиваться.
Ему нужна была Андрасте.
И информация.
Теперь один из дозорных вел его, положив тонкую руку на плечо, — видимо, как особое предупреждение тем, в ком при виде врага просыпается неконтролируемый берсерк. А Вигорт бегло оглядывал лагерь, уже набрасывая в голове приблизительные планы диспозиций. И того, что нужно будет передать Архонту.
Он сразу понял, как магистры ошиблись с числом: армия Андрасте превышала даже самые смелые предположения как минимум вдвое. Здесь, на относительно ровной местности, когда варвары уже не скрывались, ему едва хватало взгляда, чтобы окинуть бесконечные ряды наспех сложенных походных шатров, дым костров и огромное множество людей.
Людей… Вигорт чуть поморщился, вспомнив отборные дивизионы Тевинтера. Да, силы мятежников превосходили их, но это были бывшие рабы, рабы, привыкшие склонять голову и подчиняться приказам хозяев.
Из раба не сделать хорошего воина, того, кто, чувствуя дыхание смерти, бросится под копья, рабам ведомы лишь страх и скулеж — он сам его читал в глазах своих слуг. Количество не значит качество.
У варваров нет ни военачальников, ни оружия, только наспех скованные клинки да то, что удалось захватить в разоренных городах и бастионах. У них нет провианта кормить такую орду, нет разработанного плана.
Вигорт позволил себе мысленно улыбнуться.
Да, сейчас они идут на одной лишь идее, одерживая победу за победой. Но любое поражение для разрозненной толпы станет критичным, одного поражения будет достаточно, чтобы убить любую слепую веру в их гипотетического Создателя. И тот, кто вызвал этот пожар, сам сгорит в нем.
Магистр отлично знал, что главное в любой армии — дисциплина. И это было совсем не то, чем могли бы гордиться варвары.

Проводник коротко сжал его плечо, приказывая остановиться.
— Стой здесь, — сухо бросил эльф, развернулся, скользнул куда-то в сторону, мгновенно затерявшись среди людей.
Вигорт чуть развернулся, осматриваясь. Пот стекал по лбу, но он велел себе распрямиться и не двигаться, и так кожей чувствуя, как на него направлены все взгляды. Словно на какую-то диковинную зверушку — с ехидством, насмешкой, пренебрежением, злобой. Тягучая вязкость эмоций так и плескалась в воздухе, мешала дышать, и магистр вдруг ощутил себя словно на рынке рабов в Минратоусе.
Ощутил себя… на месте раба, которого вывели на продажу.
Брезгливость и холодная злоба вскипели в груди, и, наверное, как он ни старался сдержаться, это все же отразилось во взгляде, в резком выдохе.
Серые глаза встретились с чужими — прозрачно-голубыми, в которых отпечаталась сталь.
Воин шагнул к нему ближе — это был человек, один из людей племени аламмари, оказавшихся в рабстве у Империи. Вигорт, как и большинство коренных тевинтерцев, конечно же, не признавал варваров равными себе по праву, но их неумолимое мужество не могло не вызывать восхищения.
— Пленник не должен смотреть как хозяин, — сухо произнес воин, опуская ладонь на рукоять клинка. — Здесь другие законы.
Вигорт не отвел взгляда, ровно ответил:
— Законы Империи едины для всех.
— Ты дерзок, маг, — холодно выдохнул аламмари. Меч скользнул из ножен. — Знаешь, что по законам Империи делают с такими?
Магистр знал. Даже слишком хорошо; публичные экзекуции были отличным методом устрашения черни, и ему тоже довелось присутствовать пару раз на подобных зрелищах. Не дело для аристократов… Но толпа любит кровь и крики.
«Он не убьет сразу, — отстраненно прикинул Вигорт, чуть щурясь от солнца, — а для призыва достаточно будет, чтобы пошла кровь».
И — мгновенный провал всего плана.
Маг заставил себя выдохнуть, растворить уже кипящую в венах силу, отрешиться от звенящего в подсознании ощущения Завесы и Тени. Вытерпеть унижение — что же… ладно. В такой войне важен только результат.
Важна только победа.
— Тебе повезло, что Создатель милостив ко всем, — еще одна сухая усмешка. Лезвие клинка скользнуло вниз, рассекая путы, и Вигорт невольно потер запястья. И все же вздрогнул от неожиданности, когда второй меч вонзился в землю у его ног. — Равные права, маг. Равные права.

Вигорт чуть скривил губы, уже не скрываясь, отер струящийся по вискам пот. Он, как и почти любой боевой маг, умел управляться и с холодным оружием, но прекрасно понимал, что на клинках его шанс выстоять против обученного воина равен нулю. Что до магии… Судя по настороженно придвинувшимся ближе эльфам, его начинят стрелами еще до того, как он закончит призыв.
У всех своя справедливость.
Очень относительная справедливость. И милость Создателя — тоже.
На мгновение он подумал о том, что стоило бы отказаться от нелепого поединка, почти превращенного в фарс, дождаться возвращения дозорных и выполнить наконец то, зачем он сюда прибыл. Ему нужна была Андрасте и только Андрасте, и только с ней ему надо было разговаривать, а не размениваться на такое…
Но, взглянув в льдистые глаза, магистр отчетливо понял, что, если он не примет вызов, его убьют просто так.
Во взгляде аламмари была холодная, расчетливая ненависть.
Тяжелая рукоять меча легла в ладонь — неудобно, неловко: он слишком давно уже не сражался ТАК. Не хватало силы — обычной физической силы, а подпитка за счет маны сейчас бы дорого ему обошлась: ее не хватает надолго…
Вигорт распрямился, концентрируясь и готовясь к неизбежному удару.
Выдохнул:
— У меня свои боги.
Он не звал никого конкретно, откликнуться мог бы разве что Тот, покровитель пламени и битвы. Но, видимо, боги действительно не желали его гибели — по крайней мере, не сейчас. Не сейчас, когда гибла их Империя.

Резкий мужской голос неожиданно разорвал напряженную тишину, словно плетью вспорол горячий застоявшийся воздух:
— Что здесь происходит?
Вигорт оперся на клинок, тяжело развернулся к стремительно шагнувшему к ним темноволосому воину. Острый, пронзительно-цепкий взгляд, походка, жесты — все выдавало в нем предводителя. Того, кто имел право командовать и повелевать, за кем войска бросились бы даже в самое пекло. Магистр уже не раз встречал людей такого типа, они вызывали смутное подсознательное уважение — даже несмотря на то, на чьей стороне они были.
И маг на секунду подумал, что, может, они ошибались и здесь?
Может, совсем не с Андрасте придется вести переговоры…
— Маферат, — скупо выдохнул аламмари, делая шаг назад, — пленник в лагере… Из тех, из магов.
Тот прервал его взмахом руки, пристально оглядел Вигорта, коротко произнес:
— Мне сказали, ты хочешь говорить от имени Архонта.
Маг кивнул, вернул ему взгляд.
— От имени Архонта и всего Тевинтера. Мое имя Вигорт, вождь, я магистр и член Сената Империи. Крови было пролито уже слишком много для тех, кто проповедует милосердие; пора приступить к переговорам.
Маферат нахмурился, неопределенно пожал плечами.
— Если у Империи есть что предложить нам, Вигорт.
Маг не успел ответить, потому что внезапно прозвучал второй голос — женский, мелодичный и звонкий, как серебро.
— Взывающему к милосердию и миру не может быть отказано. Проводите его к шатру, мы будем говорить.
Она вышла из-за спины мужа — в простом холщовом, белом платье, с распущенными светлыми волосами, совсем не похожая на великую Пророчицу и предводительницу этой колоссальной армии. Но что-то было в том, как она говорила, эта непонятная женщина, что-то, что вызывало трепет в груди и заставляло верить ей и всему, что она скажет, — безоговорочно, сразу, навылет.
— Ты искал меня, — произнесла она. — Я Андрасте.