Хриплый голос Архонта звучал приговором.
— Прошу магистров голосовать.
Стискивая кулаки, Вигорт с нарастающей бессильной яростью смотрел, как поднимаются руки. Семь. Всего семь из двадцати.
— Глупцы! — выдохнул он, не сдержавшись. Вскочил со своего места, шагнул вперед, впиваясь остро-жадным взглядом в лица магистров. — Как вы не понимаете?! Сегодня, быть может, наш единственный шанс предотвратить катастрофу! Все остальное может подождать, но юг ждать не будет. И тогда мы потеряем все!
— Вигорт! — Архонт чуть возвысил голос, и маг задохнулся, отступил назад, словно вдруг исчерпав весь свой запал. — Решением большинства принято, что армия останется в столице. Но мы отправим отряд проверить ваши вести.
Мужчина передернул плечами, скрывая раздражение.
Да, конечно, отряд… Эти варвары не станут ни слушать, ни сдаваться в плен, они верят до конца, отчаянно-неистово, а что может холодная логика против их фанатичного пожара, который выжжет все на своем пути?
— Заседание Сената окончено.

Вигорт вышел последним. Остальные магистры старались быстрее убраться с его пути и разбежаться по своим башням, словно опасаясь встретиться с ним взглядом. Репутация делает свое дело, а нрав боевого мага был достаточно хорошо известен в высших кругах Минратоуса. Достаточно, чтобы не переходить ему дорогу.
Сегодня и это не помогло.
Они все слишком засиделись в своих ухоженных домах, купаясь в золоте и засыпая на простынях из тончайшего шелка. Они не хотят верить, что новая война вот-вот может ворваться в их устроенную жизнь и разрушить все до основания.
Невежество есть благо, не так ли?

Солнце палило нещадно, и Вигорт с досадой вспомнил о том, что так и не успел заняться собственным самочувствием до того, как прибыть в Сенат. Но тогда оставалась надежда, что остальные все же увидят правду…
А сейчас… Что делать сейчас?
— Мессер Вигорт?
Он обернулся на голос — резко, стремительно, тело само приняло привычную боевую стойку. От въевшихся в кровь рефлексов тяжело отвыкнуть за такое короткое время.
Хотя, может, именно благодаря им он еще жив.
Обращавшаяся к нему женщина в небрежно наброшенной вуали, скрывавшей верхнюю часть лица, только чуть иронично фыркнула, взглянув на полыхнувшее в ладонях мага пламя.
— Значит, слухи про вашу обходительность с дамами не были преувеличены.
— Прошу прощения, моя монна, — Вигорт слегка поморщился, стряхнул с рук стихийные чары. — Старые инстинкты. Чем могу быть полезен?
Она улыбнулась уголком рта.
— Проводите меня до дома, мессер. Думаю, у нас найдется о чем поговорить. И прежде, чем вы ответите, что именно сегодня вы безумно заняты…
Женщина на миг приподняла вуаль, и Вигорт сжал губы, мгновенно узнав собеседницу. Миг поколебавшись, он все же шагнул ближе, коротким жестом предложив ей руку. Если она предпочитает оставаться инкогнито, что же…
Магистресса Инесеа, одна из членов Сената.
— О чем вы хотели поговорить? — сухо спросил Вигорт.
Тонкая рука чуть сжала его плечо.
— О том, что вы нам сообщили сегодня, — негромко промолвила Инесеа. — Раскачать этих старых пней будет сложно, они слишком озабочены собственным благополучием. Но если эти новости верны, то надо действовать незамедлительно.
Вигорт свернул правее, под навесы домов, ближе к оросительным каналам, снабжавшим водой весь Минратоус. Там, по крайней мере, не так ощущалась полуденная жара.
— Эти новости верны, — холодно ответил маг. — Но, если память мне не изменяет, вы сегодня проголосовали против, монна.
Острые ноготки царапнули кожу на его запястье.
— Предусмотрительность, мессер, — прошипела Инесеа. — Я не хочу портить отношения с Архонтом. Пусть старик дышит на ладан, он все еще у власти, и его слово много значит. К тому же мой голос ничего бы не изменил.
Магистр стиснул зубы, но ответить было нечего. Инесеа была права: восемь из двадцати тоже не давали перевеса.
— Судя по всему, вы собирались что-то мне предложить? — вполголоса спросил он, усилием воли скрывая раздражение под привычной бесстрастной маской. — Хотя повторное голосование вряд ли что-то изменит.
Если только число членов Сената неожиданно не сократится хотя бы на шесть человек.
Вигорт встряхнул головой, прогоняя назойливые мысли. Если бы убийство было выходом, он бы без колебаний пошел и на это, но сейчас такие действия только еще больше настроят Сенат против него.
— Надо подделать приказы, — прошелестела Инесеа.
Он понял мгновенно.
Сенат регулярно рассылает гонцов Имперским армейским дивизионам, оповещая о новых назначениях. Сейчас, когда ситуация нестабильна, военная помощь требуется достаточно часто, особенно в недавно подчиненных провинциях.
Хотя бы как метод устрашения.
— Войска разбросаны по окраинам, а Центральный расквартирован в Минратоусе и не сдвинется с места, — Вигорт отрешенно взглянул наверх, на Башню, на бьющиеся-летящие на ветру полотна имперских стягов. — Вы знаете, кому поменяли диспозицию?
Конечно, она знает. Иначе бы не говорила.
Магистресса улыбнулась уголками губ.
— Дивизион Ист-Архена должен завтра уходить к дальневосточным провинциям, тамошний наместник запросил военную поддержку несколько недель назад. Вы тогда еще были на юге, мессер. Сегодня Архонт отправит гонца… Думаю, ему потребуется около двух дней, чтобы добраться до места.
«Как много пропустил, — с бессильным раздражением подумал Вигорт. — Но ничего. Все это можно наверстать. Сейчас главное разобраться с насущной проблемой».
Он не стал спрашивать, откуда у магессы эти сведения, — каждый добивается власти своим собственным путем и средствами, а перед чарами Инесеи по слухам не сумел устоять даже равнодушный к женщинам Архонт.
Как бы там ни было, осуждать ее Вигорт не собирался.
В политике, как и на войне, все средства хороши.
— Значит, придется действовать сегодня, — вполголоса пробормотал маг, машинально заворачивая на уходящую к особнякам аристократии улицу. — Правда, всех гонцов знают в лицо, подмена не сработает.
Он замолчал на несколько секунд, уже отчетливо понимая, что решение только одно.
— К сожалению, никто из нас не Сомниари, — Инесеа словно бы читала мысли. — Придется работать по старинке.
Она изящно развернулась, отняла руку, грациозно наклонила голову по всем правилам этикета высшей знати.
— Благодарю вас за прогулку, мессер. Возможно, мы еще встретимся.
Вигорт молча поклонился.
 
Он не любил эту женщину, но не мог не восхищаться ее способностью выходить сухой из воды в любых ситуациях. Сейчас она помогла ему, но даже если его поступки вдруг обернутся промахом, никто не заподозрит магистрессу Инесею в пособничестве. Если же он прав… она сумеет напомнить ему о долге.
Маг устало вздохнул, направляясь к собственному дому. Надо было пройти почти через два квартала, и в другой раз он бы взял карету, но сейчас ему надо было подумать.
Собраться с силами.
Инесеа права: среди них нет Сомниари, того, кто сумел бы войти в Тень и приказать спящему изменить приказы Архонта. Но он сам, боевой маг, тоже смог бы сделать такое. Правда, для этого требовалось кое-что помощнее лириума.
Чтобы не-сновидец подчинил Тень своей воле в таком масштабе, требовалось полноценное жертвоприношение.
Вигорт стиснул зубы.
Он не любил лишних жертв; не оттого, что ему было жалко рабов — их продают сотнями на рынке, а после игр знати кладбищенские рвы заполняются доверху. Но эльфы все же были ценным ресурсом: если развернется война, то для призывов из Тени нужно будет много крови. Больше, чем может себе позволить Империя.

Ослепительный луч солнца выскользнул из щели между крышами, впился в глаза. Вигорт беззвучно выругался, уже в который раз заставляя себя не видеть в этом никакого зловещего предзнаменования.
Его всю жизнь учили верить интуиции — заветному чутью каждого мага.
И сейчас она бьет в набат.
Магистр поднялся на вознесшийся над портовым районом акведук, тяжело облокотился на золоченый парапет, вдыхая морской ветер, на несколько мгновений сорвавший пелену зноя. Чуть поодаль взлетала к небу мраморная стела с изваянием Зазикеля.
Слова Уважения привычно легли на язык; Вигорт неосознанно стиснул руками перила. Его боги были могущественны и злы, они не пели про всепрощение и прочую чушь, они карали неудачников и вознаграждали дерзких.
Его боги были реальны, как реальны день и ночь — да что там, ведь всего два века назад Тевинтер на собственной шкуре ощутил их ярость.
И победил.
Империя всегда побеждала. Всегда.
 
Он вернулся к себе в башню, когда солнце уже склонялось к закату, — хладнокровный, сосредоточенный и бесстрастный. Неистовая ярость тоже способна своротить горы, но она мешает видеть вероятности и выбирать нужную.
Вигорт не мог позволить себе ошибиться.
Ритуал посвящался Разикале, покровителю Тайны и Тени, а тайна всегда молчалива, она не любит пафоса и громких пустых слов. Тайна нашептывает в темноте свою правду, она танцует в уголках глаз — и она требует своей жертвы.
Всему есть цена.
Вигорт неторопливо обошел вокруг невысокого алтаря, зажег свечи, и черный мрамор словно вспыхнул вкраплениями звезд. Это только прелюдия — скоро живая кровь должна будет пробудить древнюю силу, подчинить, обуздать.
Вдох-выдох — про себя отсчитывая секунды.
Чары призыва сплетаются в сознании легко и привычно, но Вигорт прекрасно знает, что вызвать могущество Тени мало, надо еще и подчинить его себе. Многие бы не стали рисковать — он так и не успел отдохнуть.
Но воля так же сильна. Воля важнее всего.
Вигорт распахнул дверь, позвал негромко, но так, чтобы услышали. Какой-то мальчишка-раб торопливо вбежал в залу и сдавленно охнул от ужаса, даже забыв поклониться. Магистр чуть сильнее сжал губы, увидев, как пляшет пламя свеч в темных, округлившихся от понимания неизбежного глазах.

Паралич окутывает белесым маревом — чары выходят почти машинально.
— Разикале милостив к тем, кто попадает к нему, — прошептал Вигорт. — Это достойная смерть, раб.
Он опускает тощее тело на алтарь, закрывает широко распахнутые глаза — момент смерти тоже Тайна, ее не надо видеть, только чувствовать сердцем. Трепещущие тени в зеркалах — крылья Разикале, блики на мраморе — предвестники пламени.
Вигорт не просил, никогда не просил, его боги не любили немощных и слабых. Маг приносил дань Уважения, и они принимали.
Кинжал лег в ладонь как влитой — привычное действие до сих пор вызывает трепет.
Две секунды — удар.
Лезвие вошло точно под шестое ребро — Вигорт не был сторонником лишней боли и насилия, смерть — в какой-то мере дар, и она должна быть достойной. Эльф чуть дернулся — растворились бесследно чары паралича — и обмяк.
Тень хлынула со всех сторон.
Вигорт застыл, удерживая обе ладони на холодной рукояти кинжала. Сила текла сквозь него, как молния проходит через ствол дерева, он был проводником такой мощи, что могла обрушить в небытие несколько деревень.
Секундная потеря концентрации, и эта сила разорвет на части его самого.
Он рисковал.
Медленно, неимоверно, безумно медленно Вигорт заставил себя раскрыть глаза и ощутить вокруг Тень.

Тень не была стабильной: кровь рвала Завесу, силуэты демонов, слетевшихся на пир, мелькали на грани видимости, туманя разум, сбивая с цели. Они были готовы рвать, впиваться в глотку по одному приказу, по одному слову…
Вигорт прикусил губу, задыхаясь от усталости.
И шагнул глубже.
Туда, куда могли проходить только Сомниари.
Сновидцам не нужны кровавые жертвы, чтобы вскрыть Завесу, их дар — общение с Тенью, подарок самого Разикале. Они спокойно гуляют по ее тропам, они читают знаки на ее гранях, но Сомниари беззащитны перед демонами, они — словно открытая дверь в оба мира.
Вигорт никогда не жалел о том, что не родился сновидцем.
До этого момента.

Глубже — тяжело дышать, Тень бурлит, словно от злобы.
Глубже — и вот он наконец видит тонкие золотистые нити снов, хрупкая солнечная паутина, дрожащая от малейшего прикосновения. Лазурные огни в их сплетении — души тех, кто сейчас спит, тех, кто сейчас оказался на расстоянии протянутой руки.
Пот заливал глаза; Вигорт на судорожно-рваном выдохе выделил, узнал нужную нить, потянулся к ней, вливая заимствованную колоссальную мощь. И вместе с ней — свой заученный наизусть, чтобы не ошибиться ни в одном слове, приказ.
На юг. Дивизион должен отправляться на юг. Восстание варваров Андрасте должно быть подавлено. Любой ценой.
Во имя Империи. Во славу Архонта.
Золотая нить засияла ярче, принимая силу, Тень рванулась прочь, сворачиваясь тугой петлей, почуяв слабину. Последним усилием Вигорт разорвал чары, разорвал связь, своей волей запечатывая Завесу: демоны не должны пройти.
И бессильно рухнул на пол у залитого кровью алтаря.