Сокка |
к комментариям | |
Жанр: джен, драма, юмор; | |
Автор: Hanako Ayame
| |
Оглавление (показать/скрыть) | |
— Уходи! Фу! — крикнул Дарриан Табрис. Но разогнавшийся мабари уже не смог остановиться. Он сбил Табриса с ног и с радостным урчанием принялся облизывать его лицо и шею. — Все в моем отряде должны приносить пользу, — разглагольствовал Табрис на привале, который они устроили пару часов спустя. Он грозно прохаживался перед вытянувшимся в струнку Алистером, как будто забывшим, что именно он из них двоих — старший Страж, мабари, виляющим хвостом, и Морриган, надменно усевшейся прямо на дороге. — Особенно это касается тебя! — Табрис ткнул пальцем в мабари. Мабари улыбнулся — Табрис был готов поклясться, что чертова псина улыбается — и выплюнул ему под ноги изжеванную руку генлока. Стражи устроились на ночлег в низине. Алистер поел хлеба и сыра, которые Флемет дала им в дорогу, громко рассуждая о том, что лучше — превратиться в лягушку или стать одержимым, мстительным сырным духом. Покончив с ужином, он завернулся в плащ и лег спать. Морриган отправилась «погулять»; когда Табрис потребовал отчета, она сверкнула глазами и рыкнула, что «о моих делах знать не захочешь ты: вреда они не принесут, того довольно». Табрис подумал и пришел к выводу, что и правда не хочет знать, где будет гулять Морриган, поэтому великодушно ее отпустил (правда, после того, как она уже ушла). Убедившись, что Морриган нет поблизости, Табрис назначил сам себя в караул и сел поближе к костру. Темнота летней ночи была густой и непроницаемой, как пузырек чернил. Вдалеке стрекотали цикады. Табрис прислушивался к их пению, звучавшему как хор крохотных трещоток, бессмысленно уставившись в огонь. В языках пламени ему чудились кинжалы, на лезвиях которых сверкала ярко-красная кровь, вспыхивающая светлячками желтых искр. В эльфинаже Табрису частенько бывало одиноко. Но такого всеобъемлющего одиночества он не испытывал еще никогда. Куда они идут, зачем они идут? Договоры, которые он сунул за пазуху, — согласятся ли маги, долийцы и гномы выполнить свои древние обязательства или предпочтут сделать вид, что ничего о них не помнят? Табрис не знал, что ждет их с Алистером в будущем. Он только знал, что нельзя опускать руки, ведь когда кажется, что не осталось ничего, остается честь. А если у тебя есть честь, ты не будешь носиться, как курица с отрубленной головой, и вопить: «Мы все умрем!» Ты будешь что-то делать. Даже не что-то, а то, что должен. Иначе какой во всем этом смысл, какой смысл в самой твоей жизни? Это тяжело, да, так тяжело, что иногда почти невыносимо. И очень страшно. Ведь чтобы один раз броситься очертя голову в пасть дракона, нужен порыв. А чтобы преодолеть долгий путь до этой пасти, нужно нечто большее. Но когда Табрис — снова и снова — все обдумывал, прокручивая в голове разные исходы их рискованного предприятия, то словно наяву слышал голос матери: «А кто тебе сказал, Дарри, что правильные поступки даются легко?» Банн Воган думал, что честь — это что-то, что есть только у людей. У эльфа не может быть чести, эльфа можно запугать или подкупить, что он и попытался проделать. То-то Воган удивился, когда Табрис насадил его на нож — тяжелый, охотничий, еще мамин — и брезгливо оттолкнул, спихивая на пол. «У эльфов есть честь», — сказал тогда Табрис. И бросил Вогану на грудь золотой, который он всунул Табрису в потную от злости руку. «Заплати перевозчику», — сказал Табрис. «Какому перевозчику?», — прохрипел Воган; казалось, его глаза вот-вот вылезут из орбит. Табрис поставил ему ногу на грудь и надавил, с наслаждением понимая, что мог бы проломить ему ребра, если бы поднапрягся, — в точности, как учила мама. «Тому перевозчику, в которого вы, люди, не верите», — ответил Табрис. Мабари по имени Сокка положил Табрису голову на плечо и преданно всхрапнул, пуская слюни. — Я надеялся, что ты сбежал, — пробормотал Табрис и раздраженно добавил: — Ты воняешь так, как будто бы искупался в болоте. Сокка лизнул Табриса в ухо. Табрис попытался его отпихнуть, но Сокка широко расставил лапы и наклонил голову, как артачащийся бычок. Теперь толкать его было все равно что толкать скалу. — А знаешь, что в эльфинаже, когда совсем голодно, едят собак? — вкрадчиво спросил Табрис. Сокка заскулил, попятился, но не ушел. — Проваливай, — Табрис поджал под себя ноги и снова уставился в огонь. — Мне не нужна собака. Собаки нужны людям. А я эльф. Сокка сел и зевнул. Ухо Табриса обдало мясным жаром. — Ты омерзителен. Я не могу поверить в то, что когда-то хотел щенка, — проворчал Табрис. — Я пришел к псарю, но он сказал, что эльфы не могут покупать собак. А потом он пнул меня в пыль. Мне было всего пять лет, а он толкнул меня с такой силой, что я упал и сломал ключицу. Бард бы придумал, что с тех пор я поклялся, что больше никто не посмеет поднять на меня руку, но это не так. На самом деле со мной всю жизнь обращались как с грязью. И однажды… я даже не помню, когда… я решил, что докажу: я лучше. На самом деле я лучше их всех. Сокка молчал. У Табриса появилось странное чувство, как будто бы пес не просто слушает его, но еще и понимает. — Ладно, мы не ели собак. Иногда крыс, но крысы — совсем другое дело, — признался Табрис с неохотой. — Нас травили собаками, банн Воган любил так развлекаться. Однажды я убил его пса, а потом и его самого. Доволен? Сокка решительно дернул загривком и сел, привалившись к Табрису боком. Он тоже стал смотреть в костер. Над костром порхали мошки, привлеченные его теплом и светом. Совсем как демоны Тени, привлеченные маревом человеческих душ. — Ты только делаешь вид или понимаешь каждое слово? — спросил Табрис, лишь бы не молчать, лишь бы услышать звук живого голоса, путь даже и своего собственного. Но тут Сокка обернулся, и у Табриса перехватило дыхание. У него был совершенно человеческий взгляд, осмысленный и невеселый. Мабари приоткрыл пасть, словно собираясь сказать что-то, наморщил нос и звонко чихнул. Иллюзия рассеялась. Рядом с Табрисом сидел обычный пес, пусть и с непривычно смышлеными глазами, но пес. А псы не умеют разговаривать. — Дожил — с собакой вечеряю, — вздохнул Табрис, успокоившись. Ночь была темна, но не таила в себе никакой опасности. А Табрис просто слишком сильно устал. От такой усталости могут вещи и похуже примерещиться. — Но знаешь, что? Кровь порождения тьмы и правда не смогла тебя прикончить. Только вот я не верю, что помогла мазь из золы и болотного сорняка. Тут дело в том, насколько ты хочешь жить, чтобы скверна прошла сквозь тебя и сделала тебя сильнее… Может быть, Алистер и прав, может быть, ты тоже своего рода Страж… — раздумчиво заключил Табрис. Табрис чертыхнулся и быстро убрал руку со спины Сокки, который посмотрел на него с почти человеческой хитринкой во взгляде и — или это Табрису только показалось? — заговорщицки ему подмигнул. «Все знают, что собаки смышленые, но неразумные твари, — оторопело думал Табрис. — Но, может быть, не зря о мабари говорят, что они-де совсем как люди и все понимают… только вот предпочитают об этом помалкивать». Морриган, наблюдавшая за Табрисом из темноты, хмыкнула и коснулась ожерелья из костей и перьев, висевшего у нее на груди. Отредактировано: Alzhbeta.
| |
| |
Материалы по теме |
|
|
Понравилось! |
Всего комментариев: 0 | |