Лес вокруг Махариэль тих и спокоен, ветер шумит в густой листве. Шелест ветвей напоминает долийке шум дождя.
Детеныши галлы дремлют на маленькой полянке, тесно прижавшись друг к дружке белыми боками, пригревшись на солнце, и, кажется, присутствие рядом эльфийки их совсем не пугает.
Махариэль сидит на нагретом солнце камне и думает обо всем и ни о чем одновременно. Она думает о себе и своей жизни, о том, к чему она привязана.
Ее мир — это громкий голос Ашалле и лисий прищур глаз Тамлена, это морщинистые ладони Хранительницы и скромная улыбка Мерриль.
Это небо, шелест трав, старые руины, тихие древние призраки ушедших столетий…
Все это — мир Махариэль. Почти рай…
И в этом раю Махариэль — одинокая долийка, ждущая своего единственного нареченного, положив лук на землю и закрыв глаза, подставляя лицо солнечным лучам.

Он подходит бесшумно, настолько, что, хотя эльфийка и ждет его, она не слышит его шагов. Тамлен замирает у нее за спиной, кладет руки ей на плечи, едва ощутимо прижимается губами к темно-рыжим волосам.

— Леталлан…

Махариэль не оборачивается — просто зажмуривает глаза и прижимается затылком к теплому телу Тамлена.
Наверное, это глупо — встречаться тайком, когда весь клан чуть ли не с пеленок пророчит их в пару друг другу.
В детстве они терпеливо сносили воркование над своими головами и бесконечные «они так подходят друг другу», и старая клановая шутка об их помолвке казалась им, тогда еще детям, вполне забавной.
Они ненавидели и защищали друг друга, всегда держались вместе, словно близнецы. С интересом и презрением следили за первыми романтическими похождениями друг друга — обычно короткими и неизбежными.
Сердце Тамлена не смогла завоевать ни одна девушка из клана. Ухажеры Махариэль быстро теряли в глазах долийки интерес. Тамлен после этого язвительно шутил, Махариэль злилась и колотила его, после чего они снова мирились, и жизнь возвращалась в свое обычное русло.
Теперь же они пара, и старая шутка — теперь просто правдивые слова.
Но влюбленные все равно любят встречаться тайком, назначая друг другу свидания в глубине леса, подавая друг другу условные сигналы и оставляя только им двоим понятные следы.
Глупо и выглядит немного по-детски, но Махариэль все равно.
Это же Тамлен… Тамлен, замечательный и любимый, который всегда расскажет легенду и легонько щелкнет по носу, когда ему надоест отвечать на бесчисленные вопросы; который после каждой охоты приносит длинные звериные клыки и делает из них ожерелье для Махариэль; Тамлен, который терпит, когда долийка нахлобучивает ему на голову венок из ночных цветов. Сейчас лето, земля пахнет остро и влажно, на цветах поблескивает роса, и в дуплах деревьев можно найти сладкий мед. Птицы громко щебечут в ветвях, а Махариэль обнимает Тамлена и счастливо жмурится.
Они проводят в лесу весь день, прижимаются друг к другу губами, липкими и сладкими от меда. Весь мир пахнет для них друг другом, травами, медом и солнцем, а от одежды — пылью и мхом.
Они молоды, до безумия влюблены друг в друга — молодой, нескладный парень и девушка, вверяющая свое сердце в уверенные, сильные руки.
В объятиях друг друга Тамлен и Махариэль теряют голову. Они обнимаются и целуются, снова обнимаются, ничего не говоря друг другу. Да и нечего им говорить. Все уже сказано между ними, и чувства каждого ясны другому.

— Дален…

Голос Тамлена приглушенный и хриплый, и от одного простого слова Махариэль пробирает дрожь. Она проводит пальцами по его волосам, гладит ладонями лицо и улыбается.

— Иди ко мне.

Их одежда лежит на земле, а сами они сплетаются воедино, опрокинувшись на горячую, нагретую солнцем землю, охваченные любовью. Они не думают ни о чем, кроме друг друга. Два полудиких создания, спаривающиеся в лесу, они обладают друг другом и потом лежат, обнявшись, вслушиваясь в пение лесных птиц.
И засыпают, вдыхая запахи земли и душистых трав, а вечером медленно бредут в лагерь, где все многозначительно переглядываются, тихо смеются и поглядывают на их довольные лица.
Им кажется, что у них впереди целая жизнь. Они будут уходить в лес охотиться и защищать родной клан. Воспитают сильных и красивых детей. Вместе состарятся и вместе умрут. Для них это прекрасно и правильно.
У них еще есть время.
Время было. Время есть.

Безветренное небо, вечерняя синева, земля, свежая после дождя, золотисто-зеленые леса в лучах клонящегося к закату солнца.
Вход в проклятые руины затянут лианами и мхом. Год назад все было совсем не так…
Год назад… Все произошло год назад…
Серый Страж Махариэль сидит, прижав колени к груди, уткнувшись лбом в ладони, и кусает губы. Она не знает, зачем пришла сюда. Война закончена, жертвы переданы ветру и забыты.
Но она не может забыть одного, память не дает спать по ночам, не дает дышать, не дает жить…
Конечно же, прошлое умерло и похоронено, и болезненными воспоминаниями Тамлена не вернешь…
Но как возможно это, когда перед внутренним взором — его лицо и яркие глаза, такая особенная и родная улыбка, запах кожи?

— Отпусти… — шепчет Махариэль, сжимая пальцами виски. — Отпусти меня… Я не хочу помнить. Я хочу забыть.

Она снова ждет его, почти на том же самом месте, что и год назад, — одинокая долийка, ждущая своего единственного нареченного. Только вот сейчас она знает, что Тамлен никогда не придет. Она сама убила его — изуродованного скверной и пропахшего Глубинными тропами. И сожгла, развеяв пепел по ветру.
«Прочертят звезды огненный путь, в последний раз на тебя взглянуть…»

Сейчас снова лето, и земля пахнет остро и сладко, а воздух пропитан ароматом меда, но все это черным ядом вливается в сердце долийки, где сейчас холод и боль.
Горячие, неуемные слезы обжигают Махариэль щеки и глаза. Ей кажется, что она снова слышит знакомые тихие шаги, чувствует кожей тепло его тела, и вот сейчас Тамлен тихо прошепчет ее имя и коснется волос губами. Но, обернувшись, долийка видит только густой тенистый лес и пару испуганных кроликов, прыгнувших в кусты.
Он уже не придет, ведь он ушел туда, откуда никто не возвращается. Тело передано огню и очищению, отзвучала погребальная песня, сплетен поминальный венок.

Махариэль с трудом поднимается, яростно вытирая ладонями слезы, торопится уйти, уйти и не возвращаться больше.
Уйти легко, но оставить память — тяжелее всего.
И ей кажется, что за ее спиной маячит молчаливый Тамлен, сжимая в руке лук, и смотрит ей вслед полными тоски глазами цвета зимнего льда.
Время было. Время есть.
Время прошло…