Я мятежником был, да, разбойником был.
Видит бог, я таким и останусь.
(Green Crow — Дерри)

За аннум, что Гаррет провёл в Киркволле, «Висельник» стал для него местом, в котором он мог работать и отдыхать одновременно и потому самым любимым. Сюда стекались слухи со всех концов города, здесь собирались вольные клинки и прочий сброд, нуждающийся в услугах, здесь, казалось, кипела, бурлила и варилась в собственном соку жизнь Нижнего города, и здесь же назначил встречу его наниматель, в бесплатное пользование которому он угодил на целый год. Последний факт Гаррету не шибко нравился, но возвращаться в охваченный Мором Лотеринг ему хотелось ещё меньше.
— Видит Создатель, я прихлопну эту остроухую суку! — Мииран стукнул кулаком о ладонь, вкладывая в удар всю ненависть.
— Эй! Остынь, Мир, — заметил Гаррет.
Мииран ему уже полчаса изливал потоки отборной брани в сторону Атенриль, широко известной контрабандистки в узких кругах.
— Не называй меня так, ферелденский пёс, — бросил наёмник и сделал добрый глоток ферелденского же эля.
Гаррет оставил выборочную ферелденофобию в свой адрес при Мииране, хохотнув в нос.
— Если стерва считает, что лезть в дела моей банды безопасно для её тощей эльфийской задницы, то она глубоко заблуждается. В этом городе убийствами занимаюсь я. Это моя территория и мои правила. Никто не вправе перебегать мне дорогу, — изрядно поддатый наёмник качнулся на стуле, стукнув кружкой по столу. — Ты.
— Я? — переспросил Гаррет.
— Ты явишься к этой босоногой твари и припугнёшь её, чтобы она знала, как забирать работу у Миирана, отца «Кровавых клинков»! Это понятно?!
Гаррет безразлично пожал плечами, имея интереса к делу ровно столько же, сколько к грязи под ногтями. Ну очередная эльфийка, очередное задание, не отличающееся от остальных ровно ничем. Пришёл — увидел — нос разбил.
— Что надо сделать?
— Я бы её голову на память как трофей попросил принести, но вот незадача: она мне ещё нужна… — он потёр подбородок, обдумывая детали. — Выбей из неё честное слово, что она умерит свой пыл. Подрихтуй личико, чтобы этой честности надолго хватило. Скажи, что пусть и дальше занимается своими грузами с просроченными ядами и крадеными мечами, а глотки оставит мне. Мы же вроде с ней коллеги.
— А если рыпнется?
— Тебе ли не знать, что делать в таком случае?
— Понял, босс. Исполним в лучшем виде.
— Я и не сомневаюсь, — он указал на тарелку. — Адресок-то возьми.
Гаррет осторожным движением достал из-под неё бумажку двумя пальцами и сунул в карман. Отсалютовав Миирану, он поднялся со стула. Нужно зайти за Карвером, ночка обещает быть весёлой.

Надежды на то, что Атенриль окажется в тёмном переулке Верхнего города в полном одиночестве, не было. Эльфийку сопровождали двое верзил, отлично подходящих, чтобы подпирать двери трактира. Справиться с телохранителями — легче лёгкого, но неизвестно, сколько стрел встретит Гаррета с Карвером, задумай они напасть на неё на открытом для обстрела пространстве. Братец нетерпеливо переминался с ноги на ногу и то и дело выглядывал из-за укрытия. Но Гаррет не спешил. Выход из той части улицы, где Атенриль встречалась с пиратом Робаром, вёл только через широкую арку, огороженную двумя толстыми металлическими решётками, опускающимися с помощью ржавых механизмов. Стражник, который должен был охранять рычаги от посягательств хулиганов, лежал тут же с кляпом во рту и невнятно мычал. Гаррет пнул придурка под печень, пока тот не выдал их. Стражник заткнулся.
Атенриль вышагивала с грацией волчицы, ведя за собой своих шакалов, медленно, уверенно. С обманчивой безмятежностью на лице. Клетка захлопнулась, как только те вошли под каменный свод. Гаррет выругался — рычаг поддался с трудом, издав жалобный рёв раненого огра, который, вероятно, услышал весь Верхний город. Вдобавок пришлось засветить магией, тем самым выдав себя.
Брат кинулся вперёд, ударом эфеса вырубив первого телохранителя. Второй успел замахнуться огромным тяжёлым топором, но только на это его и хватило — меч с чавканьем вошёл между пластинами, выбив сдавленный стон из лёгких. Эльфийка, не будь глупой, бросилась бежать.
— Карвер! Сверху! — головорезы Атенриль перемахивали через стены, точно пауки спускаясь по гладким серым камням.
— Лови её, я их задержу! — крикнул Карвер.
Гаррет быстро кивнул ему и бросился вслед за целью, попутно сбив с ног приземлившегося рядом контрабандиста и всадив ему в череп острый наконечник посоха.
Он старался не думать, что Карвер остался один против демон знает скольких противников. Хотя он умный мальчик и не из такой передряги выбирался. И всё же на сердце было неспокойно, когда он оставлял младшего брата одного.

Эльфийка постоянно чинила препятствия, переворачивая ему под ноги пустые ящики, корзины со склизкими гнилыми фруктами, наступая на которые он поскальзывался и, еле удерживая равновесие, глупо болтал руками в воздухе. Она петляла, не давая ему как следует прицелиться. В итоге, пока он пытался подпалить ей пятки, Анетриль полностью измотала его магические силы.
А потом исчезла.
Он пробежал ещё немного и сплюнул на землю, когда его поиски обернулись крахом. Только он вознамерился вернуться к Карверу, как сзади его саданули чем-то тяжёлым по виску и дёрнули за шиворот, затаскивая в душную нишу между колонн поместья. Мир крутанулся вокруг своей оси и снова встал на место.
— Так-так, и кто у нас тут? — крепко держа Гаррета за ворот, с участливостью доктора поинтересовалась Атенриль. — Хоук. Цепной пёс Миирана, надо полагать?
Она двинула ему под дых острым локтем, несильно, но чувствительно.
— Хоук, — выдавил он.
— Хорошо, что я тебя вспомнила, хотела уже прибить. Я почему-то решила, что ты был больше. И старше. Просто эдакий образец самца, побуждающий в женщинах и мужчинах первобытные инстинкты.
— Странное у тебя представление об инстинктах, — он пришёл в себя. И расслабился: Атенриль, похоже, не собиралась его убивать. По крайней мере, пока что.
— Уж какие есть, — пожала она плечами. — Так за каким демоном я понадобилась Мири?
— Говорит, что ты позарилась на его кусок, который не можешь откусить.
— Я-то не могу? Ха! Да пошёл он в задницу к бабушке бронто! — она отпустила его, словно оказалась в безопасности, а Гаррет чувствовал, что его нутро потихоньку наполняет магия. — Когда он лезет на чёрный рынок, перепродавая незадекларированные рясы жриц, я же не возмущаюсь.
— Рясы жриц? — вскинул брови Гаррет.
— Да, — отрезала она. — Не говори, что не знаешь зачем.
Он старался не думать.
— Итак. Ты вернёшься к Миирану и скажешь, что всё это одно большое недоразумение. Передашь ему, что у меня тоже есть к нему кое-какие претензии, и если он не хочет, чтобы я их выставила, пусть не угрожает мне своим мабари.
Она ткнула в него пальцем.
— Я не собираюсь работать гонцом!
— Придётся, — она подмигнула ему и бросила под ноги бомбу, испарившись вместе со струйками едкого дыма.
Карвер догнал его спустя какое-то время, пока Гаррет откашливался, согнувшись пополам. Малый выглядел потрёпанным: он был в поту и заляпан кровью, но всё-таки вполне живой.
— Ушла? — коротко спросил он.
Гаррет вместо ответа снова зашёлся кашлем.
— И что будем делать? — в голубых глазах брата он видел растерянность.
Словно у них был выбор.

— Мииран!
Гаррет спустился в катакомбы базы «Кровавых клинков», найдя наёмника за работой. Засучив рукава, он с нежностью вкладывал звучные удары в тело, привязанное к деревянному стулу цепями.
Заметив Гаррета, Мииран заметно приободрился. Пытаемый застонал.
— Ты хочешь меня обрадовать? — звонко спросил наёмник.
— Э-э-э… в общем, — Гаррет почесал затылок, похожий в этот момент на своего младшего брата, когда тот пытался скрыть правду, — у нас возникли некоторые недоразумения в процессе разговора…
Мииран щёлкнул кулаком в челюсть пленника:
— И?
— И, похоже, она тоже не слишком довольна, что ты ввязался в её дельце с мантиями жриц.
Пленник выплюнул на пол зуб, кровь слюной стекла по разбитой в кашу губе.
— Вот нагово дерьмо, эльфячья шлюшка! Пусть она вспомнит, как из-за её демоновых фальшивых марок чуть не пошёл весь мой бизнес по упыревой норе! Каждая вторая собака расплачивалась медным золотом! — Мииран зыркнул на Гаррета. — И что ты стоишь? Передай ей мои слова!
— Слово в слово передать?
— Да!
Гаррет сделал лицо тяпкой и, пока гнев на Атенриль не перешёл в гнев на Хоука, поспешил удалиться.

Найти Атенриль снова оказалось непросто. И когда он потерял всякую надежду, прогуливаясь, конечно же, совершенно случайно возле «Цветущей розы», эльфийка сама вышла на контакт.
— Что он сказал? — перешла сразу к делу контрабандистка, только стоило Гаррету затесаться в тёмный уголок спустить нужду.
Он подскочил на месте от неожиданности.
— Ну? — нажала она, даже не подумав смутиться.
Гаррет спешно заправился и протянул:
— Ну… он сказал что-то там про нагов, эльфов и про фальшивые марки, которые ты привезла в город.
— Вот же, ёж ему в штаны, он сам получил от этого треть доли и ещё возмущается! — Атенриль нервно прошлась взад-вперёд, постукивая в задумчивости тонким пальчиком по губам. — Вот! Я вспомнила, это ему точно нечем будет крыть!..
Она вздёрнула указующий перст вверх.
Гаррет мысленно простонал.

— Ми-и-ран! — гулко отразилось от холодных каменных стен.
Эхо ответило: «Иран… ран… ан…»
— Я бы тебе сказал спасибо, если ты бы мне не мешал, — наёмник вылез из бадьи весь в пене, — но я таких слов не использую. Чего тебе?
— В общем, я встретился с Атенриль.
— И что древолазка долийская на этот раз сказала?
— Она сказала, что… — он прикусил язык, понимая, что поток взаимных оскорблений так никогда и не закончится, и придумал кое-что получше: — Что она всё тебе прощает и раскаивается в своих поступках.
Мииран, удивившись, взял со стула полотенце и принялся им обтираться.
— Что, прямо так и сказала?
— Ну да. И что она не может передать тебе эти слова лично, потому что глубоко стыдится своего поступка и всего, что тебе наговорила.
— Да я и сам был не лучше, вёл себя, как пьяный коссит… — Гаррет сделал вид, что пропустил его слова мимо ушей. — Слушай, а чего она ещё сказала, ну?
— Кхм. Ну сказала, что ты лучший мужчина, с которым ей приходилось встречаться.
Мииран, улыбнувшись, растаял — Гаррету даже показалось, что в уголках глаз бессердечного убийцы появились скупые слёзы.
— Да, демоны его дери! Возьми это, — он прошёлся к ящику и достал оттуда какой-то свёрток. — Скажи ей, что я тоже всё прощаю и что пусть уже не кобенится и возвращается ко мне.
Гаррет принял из его рук пергаментный пакет, перевязанный трогательным бантиком из бечёвки.
— Угу.
Он вытянул губы трубочкой, хмуро надвинув брови на переносицу и поспешно удалился, чтобы не зайтись нервным смехом.

— И что он сказал, мой угрюмый бородатый друг? — Атенриль вновь материализовалась внезапно, стоило Гаррету подойти к порогу дома Гамлена.
Гаррет опустил руку, потянувшуюся было к ручке двери. Он надеялся всё же сегодня ещё поспать. Он задрал голову вверх. Эльфийка изящно свесилась с балки на крыше и спрыгнула на землю, как акробатка из бродячего цирка.
— Он сказал, с цветом твоих глаз не сравнится ни один изумруд из Орзаммара; что кожа твоя нежна, как лист венадаля, подхваченный резким порывом ветра; пальцы твои — вызывают трепет в каждой частичке тела, а когда ты накладываешь стрелу на гибкий лук…
Атенриль стояла, открыв рот.
— Эм… что?..
— Ну смысл, я думаю, был тот же, — он протянул ей свёрток, чуть про него не забыв.
— Это мне?
— Да, тебе-тебе. От Миирана с наилучшими пожеланиями.
Она резко дёрнула за верёвку, вскрывая внутренности пакета.
— Платье… — она достала его двумя пальцами, вытаскивая из шуршащей бумаги. — Мантия Андрасте!
Атенриль зарделась, кокетливо хихикнув. Прижав её к себе, как святыню, она чмокнула в щёку Гаррета и, чуть ли не подпрыгивая, побежала прочь по улице.
Из двери высунулась голова Карвера:
— Это же Атенриль! — он уставился на загадочно улыбающегося Гаррета, сложившего руки на груди. — Почему мы её не ловим?! Что, демон побери, произошло?!
Гаррет пожал плечами:
— Любовь, мой маленький братец. Любовь.